Ни в подземке, ни по дороге домой никто так и не дал мне повода, и я зашел в свою квартиру раздраженным и неудовлетворенным. Постояв несколько секунд в прихожей, я понял, что сидеть взаперти нет никакого настроения. Тогда я забрал скрученный в рулон коврик, вышел из квартиры, поднялся по лестнице на последний этаж и по пожарной лестнице залез на крышу. Облака медленно и величественно плыли по небу. Дождя не было, но в воздухе пахло влагой. Сойдет. Выбрав подходящее место, я расстелил коврик и сел, по-турецки скрестив ноги. Кисти рук я положил на бедра, ладонями вверх, глаза закрыл.
Разум очищен от мыслей, я распространяюсь вовне и становлюсь больше…
Земля. Я ощущаю бетон, железо и пластик того дома, на крыше которого нахожусь. Все трещинки и щели, переплетение труб, грязь на облицовке. Мое внимание, расширяясь, скользит по стенам и перекрытиям. Дом становится частью меня, моими костями и кожей.
Воздух. Ритм моего дыхания совпадает с порывами ветра в тропосфере. Я ощущаю свободу и легкость, распространение моего духа вовне становится стремительным, взрывоподобным. Я ощущаю единство с бесконечным воздушным пространством над городом и за его пределами. Веселье и сила переполняют меня. Ветер крепчает. Я гоню облака в Эленгард.
Вода. Стирается разница между жидкостями моего тела и начинающимся дождем. Капли падают вниз и в каждой из них — частица меня. Я отражаюсь в лужах, стекаю по стенами, смывая с них грязь, лечу в бесконечности воздушного пространства вниз и вниз, впитываюсь в землю, проникаю в канализацию через решетки для водостока. Едва-едва, на самом краю восприятия, я ощущаю, как капли дождя стекают по телу человека, которого зовут Дильгерт Гудрикссон.
Огонь. От движения облаков возникает напряжение, которое преобразуется в разряд молнии. Еще одна молния. И еще. Моя ярость едина с гневом небес. Молнии бьют совсем рядом, раскаты грома сотрясают дом, на крыше которого я сижу, но жертв и разрушений нет. Я позволяю городским громоотводам ловить огонь небес. Я не хочу разрушать этот город.
Я открываю глаза, чувствуя, как стекает вода по моей коже, слыша завывания ветра и громовые раскаты. Желания убивать во мне больше нет, моя ярость трансформировалась в грозу, которую я вызвал. Я ощущаю усталость и умиротворение. Гроза еще бушует, но чувство единства с окружающими меня стихиями становится слабее. Сейчас они — уже не часть меня, а, скорее, мои друзья и подданные, завершающие свою работу.
Сколько времени я тут провел? Полчаса? Час? Двадцать минут? Я потерял ощущение времени. Я не замерз, но чувствую, что стало значительно холоднее. Пора возвращаться. Поднимаю коврик, встряхиваю и сворачиваю…
Между дождевых капель протянулись тонкие струйки белого дыма. Смок не летел, а плыл в воздухе — плавно и одновременно стремительно. Он был здесь, там, рядом и вокруг меня — взглядом поймать его было трудно.
Я закончил возню с ковриком и направился к лестнице.
— Зачем собирать большую железную штуку на крыше? — Неожиданно спросил смок.
Я рассмеялся, потому что вопрос прозвучал забавно.
— Какую еще штуку? Штуки бывают разные.
— Они называли ее «роботом». — Сообщил Ярдзич.
— Кто «они»?
— Люди, которые ее собирали.
— Где?
— На высоком здании в той стороне, — смок немного пролетел в соответствующую сторону, потом вернулся. Он мог бы и не лететь — эмпатическая связь между нами была достаточно сильной, чтобы, ориентируясь на его ощущение «той стороны», я мог точно определить направление. Также стало и ясно, какое здание он имеет в виду. Увы, из-за дождя рассмотреть его невозможно.
Я пожал плечами.
— Какая-нибудь корпорация hi-tech занимается своими делами… Зачем ты к ним полез?
— Я прилетел к тебе, — объяснил Ярдзич. — Чтобы узнать, не хочешь ли ты дать мне молока с кровью. Но тебя не было. Я сидел на подоконнике. А потом почувствовал, как на меня что-то светит.
— Светит? — Переспросил я.
— Да, светит. Оно светило через меня, в твою комнату. Мне стало интересно, откуда этот свет и я полетел на него. Светили люди, которые возились с той большой штукой.
— С роботом?
— Да, с роботом.
— Загадочно. — Я несколько секунд размышлял, чтобы это все значило. Герр Рихтер решил, что недостаточно тех групп, которые и так постоянно меня пасут и решил установить дополнительную систему наблюдения за моей квартирой? Ну, это уж чересчур…
— Ладно… пойдем посмотрим на твоего робота.
Я зашел в квартиру для того, чтобы переодеться и закинуть одежду в стиральную машину. Стоя голышом перед окном, подумал о том, что наблюдать за мной с той крыши могут прямо сейчас и, повернувшись, похлопал себя по заду. Любуйтесь. Скоро, мои дорогие, мы познакомимся поближе… но вряд ли вас это обрадует.
Ливень все еще шел, хотя гроза и поутихла, и поэтому, чтобы не намокнуть во второй раз, я прихватил полиэтиленовый дождевик.
Проехал на автобусе пару кварталов. Ярдзич летел на некотором отдалении, прячась в тенях под окнами вторых и третьих этажей.
Когда я вышел из автобуса, то увидел прямо перед собой, через улицу, исполинское здание «Алимитед хеус». Туда-то мне и надо. Здание, по большей части, занимали офисы различных компаний. Один из восьми лифтов доставил меня на пятидесятый этаж — далее нужно было выходить и ехать на другом лифте. Охранник попытался узнать, кто я такой и что мне нужно. Я прикоснулся к его разуму, внушив ощущение, что я — важная шишка, которой он всячески должен помогать. Охранник проводил меня до лифта и объяснил, куда и как поворачивать, когда доберусь до самого верха. Очень любезно, спасибо.
Когда я поднялся на последний этаж, то обнаружил, что вход в служебные помещения закрыт на электронный замок. И ни одного служащего поблизости, способного одолжить мне свою карточку. Ну что ж. Я положил ладонь на замок, прикрыл глаза и пару минут экспериментировал с электроникой. В конце концов мне удалось найти контакт, отпирающий дверь — и вот я внутри. Несколько помещений, в том числе — диспетчерская, откуда служба безопасности вела наблюдение за всем зданием. Сначала, когда я только вошел, они были очень удивлены и недовольны моим появлением, но после того, как одного из них я заставил упасть в обморок, а волю второго подавил, у нас быстро сформировался приемлемый формат общения. Правда вот, к сожалению, на крыше у них не было камер. Про робота охранник ничего не знал, хотя весь день какие-то люди таскали на крышу коробки. Что за люди, он понятия не имел — начальство приказало ему не мешать им и оказывать любую помощь, которую они потребуют.
— А где все эти люди сейчас?
— Они покинули здание около полутора часов назад. — Ответил охранник.
— Все?
— Оставили двоих на крыше и еще одного в кабинете начальника службы безопасности. Эти трое ушли… убежали несколько минут назад.