Она остановилась купить цветов. Почувствовала, что не может прийти без них. От запаха цветов ее чуть не затошнило. Цветы. Полный дом цветов. Сочувствующие друзья и соседи. Она продала оба дома. И их, и бабушкин. Два прекрасных белых дома посреди Осгордстранда, недалеко от того места, где жил Эдвард Мунк. Семейное наследство. Но она просто не смогла. Не хотела всего этого. Хотела забыть. Она прошла мимо колонки с водой, взяла лейку, стоявшую рядом. Ей стало стыдно. Три камня. Четыре члена семьи. Сигрид, бабушка и мама с папой. Тут была вся ее семья, а она даже не ухаживала за их могилами.

Сигрид Крюгер.

Сестра, подруга и дочь.

Родилась 11 ноября 1979, умерла 18 апреля 2002.

Помним. Любим. Скорбим.

Все было именно так, как сказал служитель по телефону. Кто-то зачеркнул имя Сигрид и подписал «Миа».

Она была больше не в силах сдерживаться. Выпустив лейку из рук и присев на колени, она заплакала. Все, что копилось, теперь нашло выход. Она так давно не плакала, не смела позволять себе погружаться в горе. Она сидела на земле, а слезы стекали по щекам.

Пойдем, Миа, пойдем.

Сигрид. Любимая, дорогая, красивая Сигрид. Помогло ли ей, что Миа застрелила этого наркомана? Ничуть. Нисколько. Только принесло больше горя. Больше покинутых. Больше тьмы. Она не хотела. Не хотела его застрелить. Она действительно не хотела его застрелить. Ее нужно было наказать. Она не заслуживала жизни. Она заслужила смерть. Она поняла это теперь. Все эти годы она чувствовала себя виноватой, но не могла выразить это словами. Теперь она поняла. Она виновата. В том, что осталась жива. Она должна была быть со своей семьей. Там ее дом. Рядом с Сигрид. А не здесь, внизу, на этой чертовой планете, где зло и эгоизм правят всем. Нет никакого смысла бороться дальше, пытаться понять, пытаться сделать что-то хорошее. Мир – это гора мусора. Люди гниют изнутри. Ей нечего здесь делать.

Кто-то написал ее имя на камне. Кто-то за ней охотится? Хочет увидеть ее мертвой? У нее, конечно, были враги, ни одна женщина-полицейский с такой репутацией не могла бы обойтись без них, но сейчас никто не приходил ей на ум. Неприятно видеть свое собственное имя на могильном камне, но злость на того, кто осквернил могилу Сигрид, была гораздо сильнее.

Она тихо выругалась на неведомого вандала, встала и вытерла слезы. Убрала с могил листву, поставила цветы в вазу, пытаясь сделать красиво. Погрузив пальцы в землю, она повернула вазу, так стало красивей. Пошла к тому месту, где стояла лейка. Взяла грабли. Сняла куртку и свитер. Окунула рукав свитера в воду и попробовала стереть свое имя с камня. Не стиралось. Краска из баллончика. Надо поговорить с кем-то, убрать это как можно скорее. Ее бесило, что эта надпись была перед ней и насмехалась над ней. Над обеими сестрами. В ожидании служащего церкви она убрала последние остатки листвы с могил. Надо было приходить раньше. Уже слишком поздно. Она бормотала Сигрид, Сигрид, прости меня, сквозь сжатые губы, стараясь подавить новый поток слез. За вазой лежала маленькая пластмассовая капсула. Как из шоколадного яйца. Она наклонилась и подняла ее, отнесла к ближайшему мусорному ведру и выбросила. Пошла обратно к могиле, но остановилась на полпути.

Этого не может быть.

Быстро развернувшись, она вернулась к мусорному ведру и достала желтую коробочку. Открутила крышку.

Внутри лежала бумажка.

Пальцы дрожали, пока она разворачивала ее.

Тук-тук, Миа. Какая ты молодец. Но недостаточно. Ты думаешь, это та могила, но это не так. Ты видишь меня теперь, Миа? Видишь меня?

Миа изо всех сил помчалась к машине, к своему телефону. У нее была сотня неотвеченных, но она была не в силах их смотреть. Утерев слезы, она стала звонить Мунку.

68

Людвиг Гренли вышел на курительную веранду Мунка, подышать свежим воздухом. Он вздохнул и потянулся. Очень устал, но не собирался ныть. В отделе были и другие, кто работал в два раза больше него. Людвигу скоро шестьдесят, и хотя никто вслух ничего не говорил, все было понятно и так. Он служил долго и верно, и теперь, если он не работал двадцать три часа в сутки, все молчали. Но сейчас дело больше было в моральном давлении, чем в физической усталости. Ни минуты покоя, всегда нужно что-то сделать. Пока серийный убийца на свободе, никто из них не будет отдыхать.

Его телефон зазвонил. Увидев знакомое имя на дисплее, он взял трубу.

– Гренли, – сказал Людвиг, потянувшись.

– Привет, Людвиг, это Кьелль.

– Привет, Кьелль, выяснил что-то?

Кьелль Мартинссен – один из старых коллег Людвига. Они работали вместе много лет, но, в отличие от Мунка, Мартинссен добровольно решил спуститься вниз по карьерной лестнице. Сам выбрал спокойную жизнь. Нашел женщину. Попросил перевести его в отделение Рингерике. Старый коллега сделал правильный выбор. Судя по голосу, он был спокоен и в хорошем настроении.

– Да, я кое-что выяснил.

– Группа поддержки бесплодных женщин?

– Да. Они называли это «группой бесед». Хайди немного работает с волонтерским центром Рингерике, так что это она навела меня на след.

Хайди – это та женщина, из-за которой Кьелль уехал из города. Людвиг и сам иногда подумывал об этом. Распрощаться со столичным стрессом и найти себе работу в маленьком местечке. Но этого так и не случилось, а теперь осталось всего ничего до пенсии.

– Она существовала с 2005 по 2007, ты про этот временной период спрашивал?

– Все верно, – кивнул Людвиг. – У тебя есть список фамилий?

– Даже лучше, я смогу достать список с фотографиями, именами и всей информацией.

– Хорошая работа, Кьелль, хорошая работа, – сказал Людвиг и пошел обратно к своему столу. – Ты по факсу пришлешь или как?

На секунду он пожалел о сказанном.

– По факсу, Людвиг? – рассмеялся коллега. – У тебя что, электронной почты нет?

– Конечно есть, я имел в виду по мейлу.

– Попрошу кого-нибудь здесь отсканировать и пришлю тебе как можно скорее.

– Отлично, Кьелль, отличная работа.

– Это вам как-то поможет? – спросил коллега уже серьезным тоном. – Народ здесь обсуждает все. Сомневается.

– Мы возьмем ее, – сказал Людвиг, тут же подумав, что, наверное, сказал лишнее.

– Ее? Штольц? Ту, чье фото вы нам пересылали? Ее ищут?

– Пока не знаю, – сказал Людвиг и, немного подумав, спросил: – Она есть на фотографиях в списке?

– Может быть, я не видел списка. Хайди ездила в центр добровольцев и забирала его, она едет сюда сейчас. Эй, Руне, у нас работает сканер или нет?

Последнее он прокричал кому-то в комнате. Получив ответ, он вернулся к телефону.

– Если Хайди права и найдет его, он будет у тебя в течение дня, хорошо?