Вначале Инессе Ленин не понравился. По описанию современников и по фотографиям можно представить его образ. Он был невысок, лыс, с неприятными раскосыми глазами, с дефектом речи (Ленин сильно картавил), да еще ужасно злым на язык. Оскорбить человека в глаза не составляло ему никакого труда.
Вначале Инессу этот человек просто пугал. Позже она напишет: «Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умереть бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату Н.К. (Надежды Константиновны), я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой».
Инесса Арманд в дом на улице Мари-Роз приходила к Надежде Константиновне Крупской и ее матери Елизавете Васильевне, с которыми очень дружила. Те встречали женщину приветливо.
«В Париж приехала из Брюсселя Инесса Арманд и сразу же стала одним из активных членов нашей парижской группы, – писала Крупская о том времени, – она жила с семьей, двумя девочками и сынишкой. Она была очень горячей большевичкой, и очень быстро около нее стала группироваться наша парижская публика».
«В ней много было какой-то жизнерадостности и горячности. Вся наша жизнь была заполнена партийными заботами и делами, больше походила на студенческую, чем на семейную жизнь, и мы были рады Инессе. Она много рассказывала мне о своих детях, показывала их письма, и каким-то теплом веяло от ее рассказов».
Эх, если бы знала Надежда Константиновна, чем закончатся посещения Инессой их дома! Есть пословица: «Знал бы, где упадешь – соломки подстелил». Не подстелила Надежда Константиновна соломки, и оказалась в любовном треугольнике. А стоило бы… Слишком разительным был контраст между этими двумя женщинами. И отнюдь не в пользу Крупской.
Надежда тучная, больная, с неподвижным, как маска, лицом, страдающими глазами, в вечном темном мешковатом платье. Ее болезнь – «базедка», как она ее называла, делала лицо Крупской чуть ли не отталкивающим. Инесса красивая, веселая, здоровая, излучающая сексапильность, всегда затянутая «в рюмочку» белая блузка, юбка в обтяжку.
Инесса была модницей, любила красивые одежды и, как все француженки, имела безупречный вкус. Наряды выбирала элегантные, неброско роскошные и очень дорогие. Любила всякие украшения на одежде. Сохранилось письмо Инессы Арманд, адресованное Кларе Цеткин: «Сегодня я сама выстирала свои жабо и кружевные воротнички. Вы будете бранить меня за мое легкомыслие, но прачки так портят, а у меня красивые кружева, которые я не хотела бы видеть изорванными. Я все это выстирала сегодня утром, а теперь мне надо их гладить. Ах, счастливый друг, я уверена, что Вы никогда не занимаетесь хозяйством, и даже подозреваю, что Вы не умеете гладить. А скажите откровенно, Клара, умеете Вы гладить?».
Крупская не умела и не любила вести домашнее хозяйство. Готовила неважно, муж был покладистым: «довольно покорно ел все, что дадут». Приготовление пищи Крупская называла «мурой», а ее отношение к уюту было весьма прохладным.
А вот Инесса Арманд была очень хорошей хозяйкой: ее кулинарные изыски на все лады нахваливали еще мужья-братья.
Характер у Надежды Константиновны был уравновешенный и покладистый. Холодная, неэмоциональная, скромная. Инесса, наоборот, отличалась порывистостью характера, повышенной эмоциональностью. Женщина-огонь. Все отмечали, что разговоры Крупской скучны и неинтересны, хотя никто не отрицал, что умна она была беспредельно.
Арманд прекрасная рассказчица, стихи читала замечательно. А как на рояле играла! Современники считали ее великолепным музыкантом: «Лучше нее некоторые вещи Шопена и Бетховена играл только Рихтер». Несомненно, не будь она так увлечена революцией, Арманд могла бы блистать в концертных залах Европы. Музыкальность ей передалась по наследству от отца и матери.
Так можно ли винить Ильича, что он влюбился в Инессу? Безумно, страстно, чуть ли не с первого взгляда. Но пока тайно.
Инесса пишет: «Только в Лонжюмо и затем следующую осень в связи с переводами и прочим я немного привыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал».
Известно, что школа в Лонжюмо начала функционировать в 1911 году. Значит, этот год и можно считать началом их любовной связи, длившейся много лет и прерванной смертью Инессы Арманд. Прошло три года со смерти Владимира Арманда. Боль от утраты притупилась. Нет, не исчезла насовсем, всего лишь притупилась, но сердце было готово впустить нового мужчину.
Хотя, говорят, до Ленина у Инессы в Париже была связь с неким эмигрантом-революционером по имени Савва. Вполне возможно. Инессу невозможно было не любить, вокруг нее всегда вились поклонники. Непреодолимое обаяние, исходивший от нее свет, энергичность, доброжелательность и жизнерадостность покоряли всех. Шутили, что ее надо включить в учебники по диамату – как образец единства формы и содержания.
Вот как о ней вспоминает в те годы один из знакомых: «Казалось, жизни в этом человеке – неисчерпаемый источник. Это был горящий костер революции, и красные перья в ее шляпе являлись как бы языками пламени».
Связь Инессы Арманд и Ленина была открытой для всех, о ней знали, о ней говорили. Да и сами влюбленные совершенно не таились. Что значит тот факт, что на встречу с матерью в Стокгольм Ленин приехал не с Наденькой, а с Инессой?
Можете представить состояние Надежды Константиновны – муж в открытую изменяет ей! Не поэтому ли она вспоминает позже: «В Париже пришлось провести самые тяжелые годы эмиграции». Конечно, тяжелые. А как же иначе, если муж переходит спать в другую комнату и все свободное время проводит с другой женщиной?
О том времени Александра Коллонтай, соперница Инессы по многим вопросам, говорит: «Ленин влюбился в Арманд задолго до революции. Их роман был настолько страстным, что Крупская предложила ему расстаться, чтобы он был счастлив с другой женщиной».
Вот и решиться бы тогда Владимиру Ильичу на развод, соединиться с любимой женщиной. Сколько бы дальнейших мучений они избежали! Но «железный вождь пролетариата» не смог сделать этот шаг. Он предпочел остаться с женой. Так спокойнее. Надежда – верный товарищ, от нее можно не ждать неожиданных сюрпризов. Инесса другая. Одни ее теории о «свободной любви» чего стоят. Выслушивать и обсуждать их одно дело, а испытывать на практике Владимиру Ильичу совсем не хотелось.
В 1912 году Ленин и Крупская переезжают из Парижа в Краков, который в те годы входил в состав Австро-Венгрии. В официальных источниках их переезд объясняется так: «Вы спрашиваете, зачем я в Австрии. ЦК поставил здесь бюро (между нами): близко граница, используем ее, ближе к Питеру, на 3-ий день имеем газеты оттуда, писать в тамошние газеты стало куда легче, сотрудничество лучше налаживается». Но не эта причина главная. Пообещав Надежде Константиновне быть в дальнейшем примерным супругом и забыть Инессу, Ильич уезжает из Парижа. Проще говоря, струсил он, сбежал, отказался от любви.