— А я в вашей помощи не нуждаюсь. У нас с вами на этот раз чисто деловые отношения: я вам предлагаю товар — вы его покупаете. Если сделка состоится, считайте, что вы мне уже помогли.
— Однако можно договориться иначе. Ты отдаешь мне кассету, а я помогаю тебе устроиться на работу, помогу с квартирой.
— Вы мне однажды уже помогли — оставили телефон, а сами скрылись. Как я могу вам после этого доверять?
— Но сейчас обстоятельства изменились. Не в моих интересах тебя теперь отфутболивать.
— Бросьте, Аркадий Петрович. Вы всю жизнь только этим и занимались. Я ведь вас знаю почти второй десяток лет. Достаточное время для того, чтобы сделать определенный вывод.
— Каков же он?
— Я уже говорил вам сегодня — не лестный. Для вас люди всегда были всего лишь строительным материалом, из которого вы возводили свое благополучие. Слабых вы презираете. К примеру, стоит мне только поверить вам, дать слабину, и вы тут же меня сожрете. Разве не так?
Как и следовало ожидать, этот вопрос остался без ответа — отвернувшись от собеседника, чиновник уставился в боковое окно автомобиля. В салоне повисла гнетущая тишина. Наконец Кадилину надоело молчать и он вновь обратился к своему собеседнику:
— Удивительное дело, Аркадий Петрович, за последние пятнадцать лет столько футболистов сменилось на зеленых полях, а вы по-прежнему в руководителях ходите. Вы, как и Колосков, какой-то непотопляемый.
— Значит, нужда есть в таких, как я, — ответил чиновник.
— Да какая к черту нужда! Просто в аппаратных интригах вам нет равных. Сами же вы никогда не уйдете со своего поста, поскольку хорошо с этого дела кормитесь — присосались к деньгам, которые поступают к вам из-за кордона. Тех же ФИФА или УЕФА. И ведь что поражает — где-нибудь на Западе таких, как вы, за то, что футбол угробили, давно бы с работы сняли, а у нас вы по-прежнему на коне. Идиотизм, да и только! Вы же публично обещали, что наша сборная достойно выступит и на чемпионате мира, и на чемпионате Европы. Где же обещанный результат?
— Мы проиграли по объективным причинам. Ты же знаешь, что на чемпионате Европы мы попали в «группу смерти», где нашими соперниками были немцы и итальянцы.
— Не спорю, обе сборные — серьезные противники. Но ведь там была еще сборная Чехии, которую мы были обязаны обыграть. А мы с ней вничью сыграли. В конце концов именно чехи вышли в четвертьфинал, а мы — нет.
А на чемпионате мира что произошло? Ладно, мы проиграли фавориту — сборной Бразилии. Но шведам-то почему уступили? Да, конечно, Камерун мы натянули со счетом 6:1! Однако эта победа была как мертвому припарка — дальше чемпионат продолжался без нас. Какие теперь обещания последуют?
— Мы всерьез рассчитываем выиграть путевку на финальный турнир чемпионата мира во Франции, — ответил чиновник. — Мы считаем, что такие шансы у нашей сборной есть.
— Ха-ха, — рассмеялся Кадилин. — Опять за старое: есть шансы. Уж сколько раз вы подобные речи говорили, а воз и ныне там. Я читал, что в некоторых африканских племенах колдунов, прогнозы которых не сбывались, в огонь бросали. Вот если бы у нас ввели подобную меру для таких, как вы, может быть, тогда наш футбол сдвинулся бы с мертвой точки. А то взяли моду — сборная проиграла, а снимают тренера. Сколько их у нас за эти годы было: Бышовец, Садырин, Игнатьев, Романцев. Сколько же это будет продолжаться?
— Ты судишь, как обыватель, который абсолютно не понимает сути проблемы, — пытался защититься чиновник. — А ведь не все так просто.
— Конечно, не просто. За эти годы вы столько проблем создали — годы не расхлебать. Футбольный союз грызется с футбольной лигой, судьи с инспекторами, игроки с тренерами и так далее и тому подобное.
Вы как-то сетовали в газете, что трудно стало заполучить легионеров в сборную, мол, у них начисто отсутствует желание играть за родину. Ловко вывернулись, по-вашему получается, вы, чиновники, патриоты, а игроки нет. Все в дерьме, а вы — в белом. Но это же ложь. Именно такие, как вы, сделали все возможное, чтобы ребята перестали стремиться играть за сборную. Они ведь не дураки, прекрасно все понимают и видят. Футбол для вас — всего лишь средство для извлечения собственной выгоды, а футболисты — оловянные солдатики, которых вы двигаете в зависимости от собственного интереса. Разве не так?
Ответа на свой вопрос Кадилин так и не услышал. Как раз в это время машина подъехала к подъезду многоэтажного дома и водитель заглушил мотор. Чиновник первым вышел из автомобиля и, даже не пригласив Кадилина следовать за собой, направился к подъезду.
Выйдя из машины следом за ним, футболист оглянулся и увидел, как во двор медленно въехала «Нива» с его компаньонами. Вполне удовлетворенный этим обстоятельством, Кадилин отправился следом за чиновником. Он нагнал его возле лифта, в котором они поднялись на четвертый этаж, причем в полном молчании.
Как и предполагал Кадилин, квартира чиновника представляла из себя весьма роскошное зрелище: несмотря на то что хозяин не стал водить гостя по всем комнатам, даже по одной из них, в которой они оказались, можно было судить о всем жилище в целом. Изысканная мебель, пластиковые окна, исправно работающий кондиционер и другие прибамбасы говорили о хорошем достатке хозяина квартиры. Однако телевизора и видеомагнитофона в этой комнате не было, поэтому чиновник, взяв у футболиста кассету, удалился в другую, а гостя попросил подождать.
Оставшись в одиночестве, Кадилин не стал терять времени даром, а подошел к окну, выходившему во двор. Ему требовалось сообщить приятелям, оставшимся внизу, точные координаты своего местонахождения, что он и сделал. Стоявший возле «Нивы» пучеглазый, заметив в окне компаньона, тут же известил его об этом легким кивком головы.
Хозяин квартиры все не объявлялся, и Кадилин, чтобы убить время, принялся внимательно изучать интерьер комнаты. Вскоре его внимание привлекла большая цветная фотография, которая стояла на видном месте — на журнальном столике. На снимке была изображена семья чиновника — он сам, жена и двое детей. Лица всех изображенных на снимке людей светились от счастья, но особенно довольным выглядел глава семейства, который, глядя в объектив, заразительно смеялся. Эта фотография смутила Кадилина, который, зная о тайных наклонностях чиновника, теперь с удивлением взирал на его счастливых домочадцев.
В этот момент в комнату вернулся хозяин квартиры, и Кадилин, не увидев в его руках ни кассеты, ни кейса с деньгами, вопросительно уставился на него.
— Так ты говоришь, что никому не показывал эту пленку? — спросил чиновник у гостя.
— Никому.
— Это хорошо, — с удовлетворением отметил хозяин квартиры и жестом пригласил гостя сесть в кресло, стоявшее возле журнального столика.
— А где деньги? — опускаясь в кресло, спросил Кадилин.
Прежде чем ответить, чиновник в течение нескольких секунд не сводил глаз с футболиста, после чего внезапно спросил:
— А куда тебе столько денег, Сергей? Что ты собираешься с ними делать?