— Будьте готовы. Когда махну, тут же поджигайте запалы.
В этот раз всадников на варгах было чуть больше, чем в первой волне, зато пеших орков едва ли не в три раза больше, чем во второй. А встречала их едва ли треть от того числа стрелков, что стояли на валу во время первой и второй атаки.
Трой несколько мгновений боролся с искушением рассечь огнем земляного масла волну всадников на варгах ровно наполовину, но тогда существовала серьезная опасность, что, когда они покончат с теми, то окажется по эту сторону стены огня, времени, чтобы оторваться от остальных, у них не останется. Тем более Трой понимал: большинство стрелков вообще будет еле держаться на ногах. Поэтому, едва только число всадников, бросившихся в реку или уже выбравшихся из воды на этот берег, приблизилось к пяти сотням, он вскинул руку и резко взмахнул. Некоторое время, пока огонь бежал по запальным трубкам, орки продолжали все так же валом переть вперед, но вот где-то внизу, под их ногами, послышался какой-то непонятный гул, а в следующее мгновение фонтаны огня с ревом выплеснулись из-под земли и обрушились на мчащихся вперед орков огненной волной.
С учетом того, что из полутора тысяч стрелков, оставшихся прикрывать отступление, восемь сотен составляли эльфы (их луки оказались куда выносливее, чем у людей, и почти не потеряли в дальности и точности боя, что, впрочем, никого не удивило), орков, оказавшихся отрезанными стеной огня от остальных, перестреляли через полторы минуты. После чего Трой вскинул руку и, сделав круговое движение над головой, бросился в сторону, где его уже ждал оседланный Ярый…
Когда плотная кавалькада всадников, перейдя на шаг, начала взбираться по крутому холму, отстоявшему на две лиги от той реки, где остался их оборонительный вал, Трой обернулся и привстал в стременах. Место, где должны были находиться их оборонительные сооружения, было сплошь затянуто дымом. Трой криво усмехнулся. Да уж, ивняк, из которого были сплетены корзины, был еще довольно свежим и потому горел плохо. Но это было вторично. А главным было то, что Гурьба переправилась через реку. Выиграть два так необходимых дня не удалось…
До ближайшего от места боя южного ущелья Трой добрался к исходу вторых суток. Армия уже была там. Почти тридцать пять тысяч воинов, половина из которых — императорские гвардейцы, наемники и северные варвары, а остальные — ополчение городов Арвендейла. И более чем по восемь сотен гномов и эльфов. Мало… чудовищно мало. Даже с учетом того, что за это время им удалось сократить Гурьбу на пятнадцать-двадцать тысяч воинов и, как он надеялся, перебить большую часть всадников на варгах.
Поднявшись по ущелью две с половиной лиги, отряд Троя доехал до двух скал, издревле носивших название Южные врата. Они действительно по какому-то природному капризу были очень похожи на столбы ворот. А может, совсем и не природному. Они же находились во владениях гномов.
За полсотни шагов до Южных врат Трой остановился и, заслоняя глаза ладонью, вгляделся в гору, возвышающуюся впереди. В недрах этой горы раскинулся Каменный город. А где-то вон там, где вырастала из склона угрюмая скала, древние гномы вырубили площадку, на которой расположили свою самую большую метательную машину. К сожалению, она была совершенно непригодна для использования. Ибо эта машина была слишком велика, и потому древние мастера Крадрекрама, в отличие от всех остальных машин, для этой даже не предусмотрели возможности откатить ее в специально вырубленную в скале камеру, в которую вел наклонный ход изнутри города. По этому ходу к метательным машинам прибывали по тревоге расчеты и доставлялись каменные ядра и метательные копья, которые изготавливались в мастерских, расположенных в недрах гномьего города. Эти ядра и сейчас лежали в камерах аккуратными горками. А вот от копий не осталось ничего, кроме тяжелых кованых наконечников. Да и те были все изъедены ржавчиной. Но Трой надеялся, что зато время, что они сдерживали продвижение Гурьбы, Гмалину удалось привести в рабочее состояние хотя бы часть машин. Потому что иначе у них не было вообще никаких шансов выстоять.
Едва Трой проехал скалы, из-за которых ущелье и назвали вратами, перед ним открылся лагерь армии. Северное ущелье было более узким и длинным, а потому считалось более приспособленным к обороне. К тому же наблюдательные посты гномов держали под контролем подходы к обоим ущельем, но если к южному только лиг на пять, то к северному, дорога к которому шла вокруг горы, на целых двадцать. А наиболее удобный для обороны участок северного ущелья располагался в его верхней четверти. Так что если бы существенные силы орков двинулись к северному ущелью, войска людей успели бы занять позиции задолго до того, как к ним подошли бы орки. Поэтому лагерь армии решили разбить здесь, в южном.
Встречать возвращающийся отряд высыпало много людей. Еще вчера Трой отправил гонца с отчетом о не слишком удачной битве у реки, и все знали, что орки на подходе. Но за прошедшие сутки могло случиться все что угодно. Поэтому большинство тех, кто встречал отряд, тревожно вглядывались в суровые лица людей и эльфов…
Лиддит ждала Троя в штабной палатке. Она была одна, но Трой, когда подъезжал к палатке, видел, что к ней спешат граф Шоггир, Эрик Два Топора и остальные командиры. Поэтому они позволили себе только короткие объятия и несколько торопливых поцелуев…
В целом доклады были утешительные. Гмалину с помощью мастеров из числа людей удалось восстановить и укомплектовать расчетами четыре пятых всех метательных машин, прикрывающих южное ущелье, и еще больше тех, что прикрывали северное. Сектора обстрела бойниц, прорубленных в скалах, также были по большей части расчищены. Обороняющимся даже удалось возвести небольшую, где-то в полтора человеческих роста, стену, перекрывающую ущелье. Скорее даже не стену, а насыпь, только сделанную не из земли или песка, а из камней. Ибо мастеров-каменотесов не хватало и построить что-то более прочное не было ни сил, ни времени. Зато эту насыпь покрыли тростниковым настилом, для того чтобы, если насыпь начнет осыпаться, у бойцов, стоящих наверху, было больше шансов остаться на ногах. В полусотне шагов за насыпью мастера возвели помосты, на которых во время сражения должны были размещаться стрелки, а чуть дальше было установлено несколько полевых метательных машин. В принципе Трой одобрил подобную расстановку. Помосты были установлены на столбах, и потому подходу к линии обороны новых подкреплений ничего не мешало.
В общем, вроде как они подготовились к обороне так хорошо, как только могли. И в то же время все понимали, что на самом деле шансов у них довольно мало. И дело было не столько в подавляющем численном превосходстве орков, сколько в том, что они ничего не знали о планах самой сильной части орочьей Гурьбы — шаманов…
Вечером, когда они лежали на смятых простынях (это было не слишком честно по отношению к остальным воинам, оставившим своих любимых дома, но они не смогли устоять перед возможностью последний раз окунуться в омут чувств), Лиддит, отдышавшись, прижалась к нему всем телом и прошептала в ухо:
— Трой, любимый, неужели завтра настанет наш последний день?
Трой повернулся и, обняв любимую за плечи своими сильными руками, отрицательно мотнул головой: