Официально никакой понцо не существовало. Каждый из понцоло имел легальный доход, исправно платил налоги и вел образ жизни, вполне соответствовавший тому, который вели люди, схожие с ним по уровню доходов. За небольшими исключениями, которые тщательно скрывались. Например, он мог отдыхать на более дорогих курортах либо гораздо чаще, чем остальные, тешить свою страсть к игре. Ну или еще что-нибудь подобное. В этом мире, стонущем под гнетом сословного неравенства, успешным людям необходимо было крайне осторожно демонстрировать свою успешность, дабы не привлечь излишнего внимания сверху. Имперская охранка с вполне нейтральным названием «департамент стратегических исследований» имела привычку совать свой нос куда ни попадя, не давая деловым, энергичным людям развернуться как следует.
Основной свой доход понцо получала от эксплуатации самого доходного из всех ресурсов от начала времен и до наших дней — человеческих пороков и страстей. Под рукой понцоло находились огромные, разветвленные сети увеселительных заведений от вполне легальных до тайных, доступ в которые имел крайне ограниченный круг лиц. В этих заведениях любой попавший туда мог попробовать самые экзотические удовольствия — от банальных наркотиков до реального секса как с людьми, так и с животными, чьи половые органы зачастую были должным образом препарированы для достижения максимального эффекта, либо виртуального с любыми доступными моделями — от ведущих певиц и певцов, актрис и актеров до… собственной мамочки, высохшей мумии или ожившей статуи Духа империи, возвышающейся на центральной площади столицы. Ходили слухи, что в некоторых заведениях были доступны даже виртуальные модели благородных леди и, уму непостижимо, всех последних шестнадцати императриц. Но Кайлей Стоминер в этом сомневался. Не вызывало сомнений, что даже один сеанс с моделью, представлявшей мамочку нынешнего императора в том возрасте, когда она привлекла внимание старика Эззара, позволил бы заработать просто кучу кредитов, но не менее обоснованным было бы и предположение, что, скорее всего, те, кто ввязался в это сомнительное предприятие, потратить эти деньги вряд ли успели бы.
Если бы слух о том, что такое имеет место в действительности, дошел до ушей Старого Лиса, его ищейки не просто перевернули бы вверх дом всю столицу, но и вскрыли бы при необходимости дерн и просеяли бы почву на метр в глубину, лишь бы обнаружить подобного шутника. А когда обнаружили бы, тому бы мало не показалось. Каким бы парадоксальным на первый взгляд это ни казалось, в бизнесе понцоло выживают самые осторожные. Кайлей Стоминер недаром встал во главе одной из крупнейших семей в столице. Когда он делал первые шаги в качестве понцоло, среди его ровесников были и более рисковые, и более храбрые, и более сильные, и даже более хитрые, чем он. Пепел большинства из них уже давно развеян над Полем последнего прощания соседнего крематория. А он жив. И стал гравепонцоло. И все потому, что никогда не забывал об осторожности. Вот почему, когда его доверенный сообщил, что контакта с ним ищет какой-то благородный лорд, Стоминер недовольно поморщился. От верхушки империи он старался держаться как можно дальше. Там наверху слишком малолюдно, ветрено и слишком близко к Старому Лису, знаете ли. Но раздражать одного из этих напыщенных и кичащихся своей исключительностью типов отказом тоже не хотелось. Тем более когда он по своим личным каналам сумел разузнать фамилию лорда…
Встречу решено было организовать за партией в понселот. В ближайшую среду. Из осторожности партию на этот раз решили организовать не в обычном месте, клубе «Барум и кост», а в «Шале эфорниал», более или менее респектабельном ресторане, вполне легально сдающем задние комнаты под встречи выпускников, семейные торжества и заседания различных клубов и союзов — от филателистов до спиритуалистов.
Кайлей велел отменить все уже запланированные на эту среду встречи и ограничить круг игроков четырьмя людьми. Игру должны были вести он сам, клиент, Торманелло, казначей их семьи, и Лаукрофт, племянник, не так давно ставший его правой рукой и подрастающей сменой.
Вечер начался как обычно. Партию начали втроем, минимальным числом, допускающимся в понселот. Максимальное число могло достигать девяти игроков, но обычно партии редко составлялись более чем из шести играющих.
На первой раздаче ему пришла «полная рука», и потому он трижды поднимал ставки, делая вид, что собирается начать с крупного проигрыша. Стоминер считался неплохим игроком и потому мог себе позволить подобное начало вечера. Тем более что ни во что другое партнеры по столу все равно бы не поверили. Так что к тому моменту, когда появился клиент, Стоминер уже был в некоторой прибыли.
Когда один из околачивавшихся в коридоре понцоло-охранников, которых, как обычно, обеспечивал Лаукрофт, ввел в зал клиента в голомаске, изображавшей волчью голову — в последнее время они стали очень популярны среди молодого плебса, падкого на все яркое, блестящее и режущее глаз, — у Кайлея екнуло под ложечкой. Еще не было произнесено ни единого слова, а Стоминер уже преисполнился уверенности, что дельце, в которое собирался его втянуть этот клиент, чрезвычайно плохо пахнет. Да просто воняет!
— Лэр Стоминер?
— Несомненно, среди нас присутствует лэр с таким именем, — осторожно ответил Кайлей, не столько намереваясь таким образом сохранить свое инкогнито, сколько намекая своим соратникам на необходимость соблюдать крайнюю осторожность. — Не желаете ли партию в понселот, лэр?
— Не валяйте дурака, — грубо прорычал клиент, являя всем привычки благородного лорда, — я не собираюсь заниматься словесной эквилибристикой. И задерживаться в этой клоаке ни секунды более, чем необходимо, тоже не намерен.
Стоминер слегка нахмурился. Нет, он ни на мгновение не забывал о разнице в статусе, но зачем же сразу грубить? К тому же, на его вкус, местечко было вполне себе ничего. И кухня неплохая. Молодой Лаукрофт расстарался.
— У меня есть для вас дело, за которое я готов заплатить хорошие деньги. Беретесь?
— Что за дело? — после короткой паузы спросил Кайлей.
— Нужно отправить в темную бездну одного человека.
Стоминер откинулся на спинку стула:
— Извините, лэр, но вы обратились не по адресу. Здесь собрались законопослушные подданные империи и…
Клиент назвал цифру. Стоминер замолчал. В комнате повисла напряженная тишина.
— Извините, лэр, — наконец не выдержал Торманелло, грубо нарушив этим раз и навсегда установленные правила переговоров, согласно которым говорить с клиентом мог только Кайлей. Все остальные слушали и отвечали на вопросы, которые он задавал, если он их задавал. — Но вы сказали…
Клиент повторил. Голова Торманелло со щелчком развернулась в сторону Стоминера. В его глазах, как показалось гравепонцоло, крупно светились названные цифры.
— Не могли бы вы уточнить, какова цель? — осторожно поинтересовался Кайлей, испытывая все большее желание отказаться от заказа. Но на данном этапе он пока еще не мог этого сделать, не уронив себя в глазах своих понцоло.
— Я же не идиот! Вся дополнительная информация только после заключения договора.