– Вы совершаете ошибку, лейтенант, и ради чего? Ради вот этого пустяка? Потому что прекратить мое расследование вам все равно не удастся.

– Могу вас заверить, что одно с другим никак не связано.

Босх снова покачал головой.

– А я могу заверить вас, что мне это не причинит никаких неприятностей, а вам обойдется дорого.

– Уж не пытаетесь ли вы мне угрожать?

Но Босх, не удостоив его ответом, развернулся и вышел из кабинета.

– Куда вы, Босх?

– У меня срочная работа.

– Ничего, это уже ненадолго.

Босх вернулся в свою кабинку. Полномочий О’Тула было недостаточно, чтобы отстранить его от дела. Правила, на которых настояла Лига защиты прав сотрудников полиции, четко зафиксировали такое положение. Отстранить Босха могли только в случае официального решения БПС, что жалоба на его действия обоснованна. Но провокация О’Тула грозила отнять у него немало времени. Поэтому темп расследования становился еще более важен.

Когда он вошел в кабинку, Чу уже занял свое рабочее место с традиционным стаканом кофе.

– Как жизнь, Гарри?

– Продолжается.

Он тяжело опустился в кресло и нажал на клавишу пробела. Монитор компьютера снова засветился. Босх заметил, что ответ от Бонна уже пришел, и открыл письмо.

Детектив Босх!

Я вновь связался с Фреем и договорился о телефонном интервью. Скоро сообщу вам подробности. Но мне кажется, что настал момент четко обозначить наши позиции. Со своей стороны я готов гарантировать сохранение конфиденциальности в этом деле при условии, что вы твердо пообещаете мне эксклюзивные права на первую публикацию о нем, как только арестуете преступника или же вам понадобится обращение к общественному мнению независимо от того, какое из этих событий произойдет первым.

Могу ли я считать, что мы достигли согласия?

Босх с самого начала знал, что сотрудничество с датским журналистом рано или поздно упрется в этот вопрос. А потому подготовил ответ, в котором соглашался предоставить ему эксклюзивный доступ к любой информации о деле, которую сочтет необходимой предать огласке.

Громко ударив по клавише, он отправил письмо и, повернувшись в кресле, снова посмотрел на кабинет лейтенанта. О’Тул был на своем месте за письменным столом.

– В чем дело, Гарри? – спросил Чу. – Что опять затеял наш Инструмент?

– Ничего особенного, – ответил Босх. – Не волнуйся по этому поводу. Но сейчас мне нужно уехать.

– Куда.

– Повидать Кейси Стенгеля.

– Тебе понадобится прикрытие?

Босх изумленно уставился на напарника. Но тут же сообразил, что Чу – американец китайского происхождения – ни черта не смыслит в спорте. Да и родился он через несколько лет после того, как ушел из жизни Кейси Стенгель, а потому и понятия не имел о знаменитейшем бейсболисте и тренере.

– Нет, прикрытие мне ни к чему. Поговорим позже.

– Я сегодня на месте, Гарри.

– Знаю.

Глава четырнадцатая

Босх битый час слонялся по «Форест-лоун», дожидаясь момента, чтобы забрать заказ из «Джиамелы». Вспомнив о бывшем напарнике Фрэнки Шихане, он начал от могилы Кейси Стенгеля, затем совершил тур по местам упокоения других знаменитостей вроде Гейбла и Ломбарда, Диснея, Флинна, Лэдда и Нэта Кинга Коула, постепенно перемещаясь к части кладбища, носившей название «Добрый пастырь» [19] . Оказавшись там, он отдал дань памяти отцу, которого никогда не видел. На простом надгробии была выбита надпись: «Дж. Майкл Холлер. В память об отце и муже», хотя Босх прекрасно знал, что этот человек никогда не был ни одной из составляющих столь, казалось бы, простой семейной формулы.

Через некоторое время он спустился вниз по склону холма к более пологому участку, где могилы располагались теснее. Ему потребовалось некоторое время, ведь прошло уже двенадцать лет, но в конце концов он нашел захоронение Артура Делакруа, мальчика, дело которого расследовал когда-то [20] . Рядом с могильной плитой стояла дешевая пластмассовая ваза с остатками стеблей давно засохших цветов. Они служили печальным напоминанием о том, как паренек был забыт при жизни, чтобы оказаться таким же забытым после смерти. Босх забрал вазу и швырнул ее в бак для мусора на выходе с кладбища.

Он явился в отдел огнестрельного оружия в 11.00 с сумкой, в которой лежали два еще горячих сандвича из «Джиамелы» с отдельным стаканчиком для соуса. Для обеда они перешли в комнату отдыха, и Огнестрельный Пит, вонзив зубы в сандвич с фрикадельками, даже застонал от удовольствия, причем так громко, что на звук прибежали два встревоженных эксперта-оружейника. С большой неохотой Сардженту и Босху пришлось поделиться с ними едой. Впрочем, Босх знал, что приобрел двух новых друзей на всю оставшуюся жизнь.

Когда они вернулись к верстаку Сарджента, Босх сразу заметил, что его «беретта» уже зажата в тиски левой стороной ствола наружу. Место, отведенное под серийный номер, было до блеска начищено тонкой наждачной бумагой и готово к попытке восстановления.

– Что ж, попробуем, что получится, – сказал эксперт.

Он натянул пару плотных резиновых перчаток, надел защитный козырек для глаз и взгромоздился на табурет перед тисками. Потом подтянул к себе большое увеличительное стекло, прикрепленное к штативу, и включил подсветку.

Босх, конечно же, знал, что каждая единица огнестрельного оружия, легально произведенная в любой стране мира, снабжалась уникальным серийным номером, помогавшим установить владельца или отследить возможного похитителя ствола. Люди, по каким-то причинам желавшие избежать этого, прибегали к всевозможным ухищрениям, чтобы избавиться от номера: либо спиливая его, либо выжигая кислотой.

Однако сам процесс производства оружия, а главным образом способ штамповки, использовавшийся для нанесения номера, зачастую оставляли представителям правоохранительных органов прекрасные возможности для восстановления. Когда мощный станок вдавливает в металл цифры и буквы, сталь подвергается сильнейшему сжатию. А потому даже после спиливания или вытравливания поверхностного слоя под ним, как правило, все равно сохранялись невидимые невооруженным глазом узоры от сжатия. И существовало несколько методов выявить рисунок этих узоров и прочитать номер. Иногда применяли смесь кислот с солями меди, вступавшими в химическое взаимодействие со сжатыми участками стали, и номер вновь проступал на ее поверхности. В других случаях помогали магниты и тончайшие металлические опилки.

– Хочу начать с «Магнафлюкса», поскольку если он сработает, то получится быстрее и оружие не будет повреждено, – сказал Сарджент. – Нам ведь еще предстоят баллистические тесты, и пистолет должен остаться в рабочем состоянии.