— Есть.
— И кто он?
— Ты.
— Я?!
— Да. Понимаешь, вы создали неплохую философию. Клянусь, я с большим интересом ознакомился с ней. И среди многих здравых идей есть и та, которая делает возможным все, что ты сможешь пожелать. Это идея развития, эволюции человека в Бога. Ее проповедовали многие, самый известный — Будда, а если взять религию, которая тебе ближе, то Тейяр. Так что если ты приложишь к этому определенные усилия, то вполне можешь оказаться тем, кого имеют в виду под именем Вечного.
Ив удивленно вытаращил глаза:
— А митрилловый клинок?
— Ну, это поправимо, — рассмеялся его собеседник.
Ив почувствовал, как его шпага еле заметно вздрогнула, потом у него закружилась голова, а кожа мгновенно покрылась мелкими капельками пота, но тут же все прошло. Он посидел, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом спросил:
— Что это было?
— Ты же хотел митрилловый клинок?
— Да, но…
— Просто я принял меры, чтобы ты случайно не поранился.
Ив испытующе посмотрел на собеседника, потом осторожно достал шпагу из ножен. На первый взгляд она ничуть не изменилась.
— Теперь она может резать келимит? — недоверчиво спросил он.
— В том числе, — кивнул Творец.
Счастливчик задумчиво повращал кистью.
— Тогда мне надо обратно. — Он сунул шпагу в ножны. — Уж простите, только я думаю, что мне лучше быть там. Я и половины не понял из того, что вы мне рассказали, только если мне на роду написано Вечным стать, то мое место там.
— Пожалуй, ты прав, — задумчиво обронил Творец и кивнул на скафандр: — Одевайся.
Уже натянув скафандр на плечи, Ив услышал:
— Я думаю, еще свидимся.
В следующее мгновение Счастливчика чуть не сбил с ног ураганный порыв ветра. Он посильнее стиснул руки и, оглядевшись, обнаружил, что висит, уцепившись за поваленный столб ограждения. А к нему, матерясь на трех языках, тянется Сивый Ус, обвязанный толстым тросом. Ив вытянул вперед руку и уцепился за перчатку.
Когда они ввалились в шлюзовую камеру, Ив спросил:
— Долго меня не было?
Сивый Ус, выбираясь из своего скафандра, буркнул:
— Кто тебя знает, когда тебя на улицу понесло! — Но, наткнувшись на странный взгляд Счастливчика, он прикинул и ответил: — Минут двадцать, может, сорок, а что?
Ив пожал плечами:
— Да так.
Когда они покинули шлюзовую камеру, скафандр Ива вновь был под завязку заправлен топливом. А левую руку он держал сжатой в кулак, чтобы не был виден срезанный ноготь.
Рев баззеров боевой тревоги раздался в три часа утра. Счастливчик вскочил с койки, врезался коленкой в объемистое брюхо Пивного Бочонка, чувствительно получил локтем по ребрам от Сивого Уса и через несколько мгновений уже несся по коридору, на ходу застегивая штаны. Немного гнусавый голос Упрямого Бычка глухо ревел над коридором:
— Боевая тревога. В систему вошли семь кораблей Врага. Готовность к старту — тридцать минут.
В БИЦе уже было шумно. Дон Диас сидел в командном кресле, уставившись на экран, где на фоне схематического изображения системы, будто жирные червяки синюшного цвета, горели семь черточек, обозначавших корабли Врага.
Ив быстро включил консоль, но на экране не высветилось никаких признаков кораблей. Он усилил чувствительность сенсоров — ничего не изменилось, тогда он просто переключил картинку с экрана на свою консоль и, мельком взглянув на столбцы цифр, удивленно повернулся к капитану.
Тот усмехнулся.
— Путята отправил два ушкуя в пояс астероидов, картинка с них. Этим ребятам до входа в систему еще около десяти часов, а до Зовроса более сорока.
Они поднялись ровно через тридцать минут. Путята собрал ордер и с небольшим ускорением отправился в сторону пояса астероидов. Ив старался внимательно следить за приближающейся эскадрой, но мысли все время возвращались к вчерашнему происшествию. Несмотря на пустой топливный резервуар и обрезанный ноготь, он никак не мог отделаться от ощущения, что все происшедшее с ним было всего лишь горячечным бредом воспаленного безысходностью мозга. Но кое-что в нем изменилось, и он это чувствовал. Он вдруг понял, например, что может, если захочет, безошибочно распознать ложь, почти не испытывает голода… Возможно, он мог что-то еще, но пока это не проявилось. И, наконец, Ив осознал, что теперь понимает многое из того, о чем говорил ему его необычный собеседник.
На экране возникло хищно ощерившееся лицо боярина.
— Эй, Упрямый Бычок, как насчет приголубить тварей?
Дон Диас недоуменно посмотрел на Путяту:
— Ты хочешь драки? С таким соотношением массы покоя и мощности залпа?
Удивление капитана можно было понять. Скорпионы считались кораблями классом не меньше эсминца, а ушкуи тянули максимум на фрегат. То есть для равенства сил требовалось не менее чем двукратное превосходство в числе ушкуев.
— А когда это ушкуйники ворога не пощипавши да отпускали? — зло рассмеялся Путята. — Токмо помощь нужна. Коль согласишься, то мы их всех тут к ногтю и прижмем. Как вошь.
Капитан с сомнением покачал головой.
— Не уверен, но… Говори.
Лицо Путяты слегка отдалилось, а на экране вспыхнула схема.
— Вот, смотри. Наши ушкуи друг на дружку похожи, а твой корабль сильно отличен. Так что схитрим. Ты вперед рванешь, а мы подотстанем, будто наша главная задача — тебя прикрывать. Они за тобой отрядят погоню. Двоих, а повезет — так и троих. И ты их за собой вот сюда и потянешь.
Упрямый Бычок возбужденно хлопнул ладонью по подлокотнику:
— А там твои! Которые нам картинку передавали.
— То-то.
Дон Диас некоторое время рассматривал схему, потом кивнул головой.
— Идет. Они нам, конечно, крепко врежут, но для них все это кончится гораздо хуже.
Путята захохотал.
— Самое время иконостас матушки святой Софии закончить. Как раз три комплекта рогов до двадцати не хватает. А тут аж семеро краснозадых.
Все сидящие в БИЦе понимающе переглянулись. Значит, слух о семнадцати погибших в системе Нового Города Алых князьях оказался правдой.
Рассекающий сразу узнал этот корабль. Они рискнули вернуться в мир Изгнания. Рассекающий почувствовал, как крыльевые когти сами по себе складываются в жест опасливого недоумения. В голове промелькнула фраза из меморандума: «…кажутся слишком разумными, чтобы быть столь безумными, и кажутся слишком страстными, чтобы покориться…» Но он отогнал от себя эти мысли. Не место и не время вспоминать меморандум Относящегося. Он услышал мысли Угрожающего: