Бот рухнул вниз по синергической траектории. Если бы не специальная защита, все находившиеся внутри неминуемо превратились бы в пепел, но толстую шкуру этого кораблика прогрызть было не так-то легко. К тому же кроме тепловой защиты на борту десантного бота были установлены и такие экзотические приборы, как генераторы деионизации. Сама по себе тепловая броня, представлявшая собой мелкие керамические соты с бактелитовым наполнителем, служила очень неплохой защитой от радаров. Лучи локаторов буквально вязли в этом шершавом на вид, а на самом деле почти идеально гладком материале. Но когда какое-либо тело входит (или, вернее, вламывается) в атмосферу на приличной скорости, позади него образуется огромный шлейф разорванных атомов, то есть так называемый ионный след. И тут уж маскируйся — не маскируйся, а этот след столь заметен, что становится совершенно не важно, насколько слабо отражает лучи локаторов обшивка самого катера. Ионный след выдаст тебя с головой, если… не избавиться от ионов. Нет, совсем избавиться от них невозможно — как ты ни старайся, а что-то да останется, — но мощности генераторов деионизации хватало, чтобы снизить концентрацию ионов в следе настолько, что любой детектор квалифицировал след катера как след от падения метеорита с орбитальной массой около сотни граммов. А таковые на поверхность большинства планет ежедневно падают сотнями и тысячами. Поэтому все детекторы и локаторы уже изначально были настроены так, чтобы игнорировать суборбитальные объекты с подобной массой.
Северо висел в противоперегрузочном коконе отсека десанта и хмуро пялился на внутришлемный экран, в левом нижнем углу которого сплошным потоком бежали цифры, показывавшие расстояние до поверхности. Пожалуй, пилот слишком разошелся, это же не боевое десантирование, когда нужно максимально быстро преодолеть эшелоны поражения систем противокосмической обороны. Ну да это не его дело, достаточно того, что на этот раз им не придется обрушиваться на поверхность в боевом десантном модуле или впечатываться в поверхность подошвами боевой брони, на ходу сбрасывая лямки БМП, блока мягкой (ха, “мягкой”, как же!) посадки.
Внутришлемный экранчик мигнул, и в следующее мгновение на нем появилось расплывшееся от перегрузки лицо пилота.
— Стали на “привод”. Десять секунд до касания. — И после короткой паузы: — Терпите, тормозить буду на ста сорока…
Северо зло хмыкнул. Ну вот, допрыгались, похоже, пилот, увлекшись спуском, чуть не проскочил “коридор”, в котором только и можно было засечь узконаправленный луч “привода”, и теперь вынужден тормозить и разворачиваться с максимально возможной перегрузкой. Ну что ж, он, майор Северо Серебряный Луч, всегда подозревал, что в пилоты десантных ботов идут только личности, склонные к суициду, причем из тех, что любят прихватить с собой десяток-другой посторонних людей, хотя… насколько он слышал, среди пилотов ходили подобные байки в отношении десантников.
На плечи и грудь навалилась невероятная тяжесть, майор почувствовал, как его щеки, покрытые толстой, местами чешуйчатой кожей, больно вдавились в изолирующий воротник шлема, и мысленно с досадой поморщился: ну вот, опять кровь с подкладки оттирать… Однако спустя пару секунд все кончилось, и бот с грохотом, слышимым даже внутри десантного отсека, ударился о землю. Северо привычным жестом хлопнул по расположенному на левом боку замку амортизационной системы и прыгнул на отстрелившуюся аппарель…
Их ждали. Не менее десятка стволов дружно ударили в проем загрузочного люка, сея внутри бота смерть и разрушения. Вот только те, кто их ждал, совершенно не ожидали, что ошалело вываливающийся (а как, скажите, кто бы то ни было может еще вываливаться из только что приземлившегося бота после столь “мягкой” посадки?) десант будет облачен в полные боевые латы. Четыре почти одновременно вонзившихся в грудную пластину иглы должны были бы опрокинуть любого бойца… но только не “гранитного носорога”. На беду нападавших, те, по кому они стреляли, как раз и были “гранитными носорогами”. Северо жестко приложило о борт, но по сравнению с тем, как прикладывало на боевом десантировании, эти попадания были лаской… Во всяком случае, он начал стрелять еще в процессе движения к стене. А спустя долю мгновения заговорили лучевики пехотного калибра всей его группы. Северо чертыхнулся про себя и взревел:
— Бить только под выстрел! Минимальной мощностью! И осторожнее, группа штаб-майора может быть где-то поблизости.
Впрочем, если засада “села” прямо на маяке “привода”, то, скорее всего, с момента захвата группы прошло уже достаточно времени, чтобы успеть переправить штаб-майора и всех, кого он должен вывезти, достаточно далеко отсюда. Хотя чем черт не шутит…
Мимо него наружу молниеносно метнулись три тени. Северо прищурился — ага, Радужный Кистень, Злой Пудель и Рык Радуги. Он ухмыльнулся: вот что значит ветераны… и скомандовал:
— Группа — веером, номера с шестого по одиннадцатый — направо, остальные — влево. Зачищаем коробочку. И еще — мне нужны минимум три языка. — Он перевел дыхание. — Работаем!
Через три минуты все было кончено. Оказалось, что всего нападавших было около двух дюжин. Охранная служба какой-то шишки, туповатые ребя… вернее, девульки в легкой броне с лучевиками армейского типа, ждавшие стандартный суборбитальный катер, а нарвавшиеся на тяжелый десантный бот Детей гнева. Любой здравомыслящий командир при подобном раскладе тут же приказал бы своему подразделению закопаться в землю на два метра и усиленно изображать из себя дождевых червей, моля Бога, чтобы Дети гнева побыстрее убрались восвояси, не поинтересовавшись, насколько крупные в этой местности дождевые черви, а эти… Впрочем, откуда здесь, на этой глухой окраине им вообще знать, как выглядит десантный бот Детей гнева? Их счастье, что его ребята вовремя поняли, с какими дилетантами столкнулись, и прекратили огонь, просто оглушив оставшихся “засадниц” ударами бронеперчаток по затылкам. Так что языков у Северо оказалось более десятка.
Выбрав одну — на вид самую хлипкую и испуганную, — Северо кивнул своему заму Бриганту Радужному Кистеню и, указав на приглянувшуюся ему персону, отогнул два пальца. Тот понимающе кивнул, шагнул вперед, ухватил указанную девульку и ее соседку за торчавшие из-под легкой бронекирасы воротники полевых комбинезонов и, без напряжения оторвав обеих от земли, поволок в кусты. Северо дождался, пока Бригант с грузом скроется из вида, а затем развернул раструб пехотного калибра в три сросшихся липы и куцей серией импульсов срезал их таким образом, чтобы они рухнули прямо на оставшихся пленниц. Те заголосили. Северо грозно вскинул руку и добавил пару залпов поверх голов. Пленницы тут же смолкли. Северо довольно кивнул. Все получилось просто на “отлично”. С таким “музыкальным” сопровождением Радужный Кистень должен был получить нужную информацию в кратчайшие сроки.
Бригант появился через десять минут. Судя по тому, что настроенные внешние микрофоны Севере за это время не уловили никаких воплей, допрос пленных произошел без дополнительного физического воздействия. Северо поймал взгляд зама и, коротко кивнув бойцам, двинулся к откинутой аппарели бота. За его спиной послышалось несколько глухих шлепков. Бойцы отработанным движением вырубали пленниц. Убивать их никто не собирался, брать с собой тоже, а в обычном связывании толку было мало. Вполне возможно, у какой-нибудь из пленниц в черепные кости был вживлен микрофон. Пока действовало поле подавления, индуцируемое ботом, он был бесполезен, но стоило им отлететь на пару километров, как информация о том, кто они, в каком составе и что делали, ушла бы в эфир. А уж по этой информации вычислить, куда они направляются и что собираются предпринять, — раз плюнуть.