– Прошу извинить меня, джентльмены, – сказал наместник, нажимая спрятанную под столешницей кнопку.
Где-то в глубине помещения едва слышно скрипнула тяжелая дверь, и в круг света проворно занырнул немолодой слуга.
– Терминал, – приказал ему Дитц одними губами.
Его люди не первый день следили за всеми действиями крупнейших грэхемских чиновников, но последние месяцы ничего из ряда вон выходящего не происходило и лорд-наместник несколько разленился, перестав утруждать себя ознакомлением с докладами секретных агентов. Сейчас он проклинал себя вместе со своим благодушием: Дитц прекрасно понимал, что в таких делах наследник не станет приходить к нему с непроверенными фантазиями… и еще он думал о том неизбежном скандале, расхлебывать который придется лично ему.
Вновь появившийся слуга протянул хозяину плоскую обшитую тисненой кожей папку и исчез. Лорд-наместник развернул голографический дисплей и углубился в поиск нужного тома. Спустя минуту его лицо потемнело.
Его агент, ответственный за всю работу по лорду-прокурору Чаркашу трижды докладывал о вполне открытых, ничем не закамуфлированных контактах со старшими представителями аврорского клана, неоднократно прибывавшими на Грэхем. То ли сукин сын совсем спятил, мрачно подумал фон Дитц, то ли ему предложили по-настоящему большие деньги. Непонятно, на что он вообще рассчитывал? На то, что я ничего не увижу, а он со временем благополучно смоется на Аврору? Но ведь это идиотизм…
Он с треском захлопнул папку и налил очередную порцию коньяку. Пить было нельзя, но нервы Норберта фон Дитца находились в не лучшем состоянии, и он опасался срыва; истерика в присутствии лорда-наследника и его друга, одного из хозяев Грэхема, выглядела куда хуже пьянки, и он предпочел выпить.
– Благодарю вас, милорд, – произнес он задушенным голосом и чокнулся с Робертом. – Я просто не знаю, что вам ответить… у меня нет слов для оправдания.
– Не стоит, – отмахнулся Роберт. – Сейчас уже надо не оправдываться, а действовать. Если вы сейчас же, не откладывая ни одного дня, возьмете Чаркаша в оборот, то в глазах лорда-владетеля ваш промах превратится в достижение… вы меня понимаете?
Дитц кивнул. Он понимал. Завтра же, завтра же ухватить этого ублюдка, подготовить обвинительный материал, его даже не надо будет допрашивать, и так все ясно… а повесить его можно будет и без санкции метрополии. А Франкитти – что ж, Франкитти придется забыть обо всех тех прибыльных делах, которые они вели в мирах Бифортского Содружества. Кончено!
– Я полагаю, что у почтенного лорда-наместника есть все, необходимое для того чтобы, принять единственно правильное решение, – негромко проговорил Тройл, – и тем самым в очередной раз помочь нашей многострадальной планете.
Роберт поднялся со стула.
– Думаю, нам пора, милорд… действуйте.
– Да-да, – задергал головой наместник. – Будьте уверены…
– Кажется, сегодня я недурно поработал, – рассмеялся Роберт, когда коптер Лема набрал высоту и понесся в сторону пылавшего на горизонте ночного зарева Саберхилла. – Просто здорово… как мы провели старика, а? Он решил, что меня приволок именно ты! Теперь смотри, Лем, не упусти своего: Дитц сделает абсолютно все, что ты от него потребуешь, а ты должен требовать полного и безоговорочного удаления Франкитти с наших территорий. Полного! Он найдет, в чем их обвинить, не волнуйся…
– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся Тройл. – Ну что, куда тебя везти? Хочешь в приличный бордель?
– Нет уж… вези меня к себе в офис, там стоит мой коптер. Я – на «Валькирию» и домой. У меня полно дел.
В офисе они не удержались и выпили еще почти две бутылки, и в итоге Роббо, ощущая порядком забытую неверность в конечностях, не без труда загнал свой коптер в гостеприимно распахнутый верхний дек «Валькирии».
– Ба-аэвая тревога, – сообщил он вахтенному офицеру, спустившись по трапику на палубу. – К старту, к гребеной матери!
Вахтенный покачнулся. Лорд-наследник был пьян, как последний унтер, и это поразило его до такой степени, что бедняга машинально включил сирену – и только потом вспомнил, что командир не успел сообщить ему, куда, собственно, он желал лететь. Этот вопрос пришлось выяснять легион-генералу Баркхорну, прибывшему по тревоге в ходовую рубку, и заставшему там его милость, с чрезвычайно озабоченным видом запускавшего стартовую автоматику. Они возвращались на Бифорт – и это устраивало всех…
* * *
– Одно из двух: или Роббо начал какую-то совершенно непонятную мне игру, или тут что-то не так… дурацкий арест прокурора Чаркаша – к чему это? Почему прекратились военные действия в Саберхилле? Ни хрена не могу понять…
Ариф откинулся на спинку плетеного кресла и раздраженно запыхтел сигарой. В нем медленно поднималось глухое бешенство, но показывать его сидящей рядом Кэтрин ему не хотелось, и он давил в себе нарастающее желание треснуть кулаком по легкому летнему столику, на котором стоял графин вина и ваза с фруктами; Ариф не понимал, почему Роберт, улетевший на Грэхем для уничтожения ненавистных Франкитти, пробыл в Саберхилле всего один день и рванул домой так, словно за ним гнались черти. Почему он ничего не сделал, и какое отношение к этой истории имеет странно поспешный, как он знал, арест лорда-прокурора Грэхема, совершенный по приказу наместника Дитца на следующее же после отлета Роберта утро?
У Арифа было достаточно причин для дурного настроения. Проклятый балабол Дин Лоренц выполнил свою работу с таким невероятным пылом, вывалив на зрителей огромную кучу разнородного дерьма, что в Палату Общин посыпались запросы от связанных с портом общественных политиков, увидевших прекрасный повод придавить ненавистных чиновников, и Гордон Лейланд сообщил, что теперь придется, по-видимому, ждать официальных комиссий… Вместо того, чтобы открыть ожидаемым наркоэмиссарам «зеленую линию», они своими руками возвели на их пути прочную, долговременную стену. Теперь Ариф просто не знал, куда ему ставить уже готовые к употреблению мышеловки – дураку было понятно, что в момент наплыва общественных и – упаси Боже! – официальных комиссий ни одна зараза не рискнет соваться на Бифорт с грузом зелья. А время шло, и полное неведение, в котором он пребывал относительно ближайших планов оппонента, доводило Арифа до белого каления.
Что, если сукины дети вздумают дернуть за свои веревочки прямо сейчас, мучительно думал он. К каким последствиям это приведет? Какие, в конце концов, люди задействованы в уже существующих цепочках? Имена, названные Гордоном Лейландом – имена людей, включенных в дело на Бифорте – позволяли сделать вывод, что горган повсеместно стремятся подчинить своим интересам тех, кто облечен немалой властью и может реально влиять на происходящие события. Скорее всего, неведомые захватчики старались подстраховаться на случай неожиданностей и вовлечь в орбиту измены людей, способных достаточно быстро взломать сложившуюся систему человеческих миров изнутри. Арифа совершенно не интересовала моральная сторона дела, ему было глубоко плевать, что именно обещали горган тому или иному из своих наймитов – ему нужны были только имена. Имена! – и в один прекрасный день по всем человеческим планетам прокатится неудержимая волна загадочных убийств, которая унесет с собой темные души многих известных и уважаемых людей.