Тормозные моторы взревели раньше, чем серо-коричневый диск успел заполнить собой экраны передней полусферы. Баркхорн, приняв управление на себя, решительно вывернул штурвал, заставляя вставшую на дыбы «Валькирию» обойти стремительно растущую перед глазами планету и углубиться в ее атмосферу под довольно острым углом. Мэрдок и Нина поняли его без слов: полковник быстро пришпорил штурманов, потребовав от них взять на себя привычную работу по навигационному обеспечению маневра и выходу на цель, а Нина занялась подготовкой оружейных систем. Много времени им не понадобилось – экипаж, давно уже поднятый по боевой тревоге, был готов к открытию огня в любую секунду и по любым целям.
– Я побаивался, что мы развалимся, – прошептал Баркхорн, глядя на светившийся сбоку от него дисплей компенсаторных систем. – Величины были те еще…
Роберт затянулся настолько глубоко, насколько смог – так, чтобы сладковатый дым продрал легкие насквозь. Им овладело какое-то странное оцепенение: где-то внизу, под спудом летящих по экранам облаков, находилась база тех, за кем он охотился в течение последних недель – иногда ему казалось, что эти недели перевернули всю его жизнь, и он понимал, что в чем-то так оно и есть – но сейчас, сидя в высоком кресле за спинами своих пилотов, он словно спал, ужасающая реальность происходящего никак не желала занять свое место в сознании. Он жадно курил, и его глаза, остановившиеся на центральной секции экранов, не выражали абсолютно ничего. Если бы кто-нибудь из пилотов обернулся в его сторону, то поразился бы той отрешенности, с какой лорд-наследник следил за происходящим.
– Семь тысяч до цели, – зловеще произнес Мэрдок. – Активность в боевом радиусе ноль…
– Вижу, – ответил Баркхорн, – продолжаем обзор. Бортовым башням развернуться в ось, приготовиться к открытию огня…
В бортах «Валькирии» зашевелились, выползая из распахнутых клюзов, плоские головы орудийных башен – они разворачивались таким образом, чтобы иметь возможность стрелять прямо по курсу корабля. Линкор мчался в атмосфере планеты, плотно объятый трепещущими, вытянутыми к корме языками пламени. Броне корабля, равно как и всем выдвинутым для боя агрегатам высокие температуры были не страшны, и Баркхорн шел на запредельной скорости, не желая лишний раз подвергаться риску внезапного зенитного удара. Роберт чувствовал, насколько силен страх, владевший сейчас легион-генералом. Он, самый знающий из всех, наиболее полно представлял себе степень опасности, которой они себя подвергали – но Роббо знал, что опыт и железная воля не позволят лорду Артуру отдаться во власть загоняемого в глубь сознания ужаса.
– По экипажу, – голос Баркхорна прозвучал несколько хрипло, – прохождение по цели десять секунд.
– Пять триста! – громко сообщил Мэрдок.
Нина откинула прозрачную предохранительную панель пульта управления носовой батареей. На экране появился красный крестик визира. Повозившись несколько секунд, девушка включила автомат наведения – теперь батарея сама знала, куда ей стрелять.
– Пять… огонь!!!
Роберту показалось, что на корабль обрушилась тяжкая волна гула, стремительно заполнившего собой все до единого помещения и ниши. Линкор колотило всего десять секунд – десять секунд, в течение которых рявкали, извергая синие и серебряные молнии, почти все пушки огромного корабля, но эти короткие секунды нечеловеческой, металлической ярости насквозь пронзили тела и души всех, кто сидел в постах и рубках, оставив им еще долгую муторную дрожь и привкус железа во рту.
Бесстрастная боевая оптика зафиксировала поражение цели и, поворачиваясь, продолжала вести картинку, следуя за ней несмотря на стремительный атмосферный разгон уходящего прочь линкора. На экране корчилась, сжимаемая несущейся по ней волной белого пламени, та самая холмистая равнина, что дала приют гигантским черным башням горган. Гладких цилиндров уже не было видно, отсутствовали и округлые купола служебных построек: десятисекундная ярость батарей «Валькирии» напрочь смела все, стерев с лица планеты и башни, и купола, и даже вековечные бурые холмы – кипящая равнина была теперь гладкой как стол.
– Цель поражена, – запоздало произнес уставную формулу Мэрдок.
– Да, кажется, нам повезло, – согласился Баркхорн, не отрывавшийся от штурвала.
Линкор миновал верхнюю границу атмосферы, и маршевые двигатели заревели вновь, унося его от зловещей планеты. Заходить на спутник не имело смысла, это без слов понимали все находившиеся в рубке – если они действительно уничтожили основной планетарно-приводной комплекс, разрушение отражателя будет пустой тратой боеприпасов и, что гораздо важнее, драгоценного времени.
Баркхорн положил корабль на курс выхода из системы и устало откинулся на спинку кресла. Мэрдок, по-прежнему молча, протянул ему зажженную сигарету.
До курсового разгона оставалось около получаса. Корабль мчался на опасно высокой скорости, и перегруженные компенсаторы едва справлялись с терзавшими его невидимыми числами вихревых ускорений: люди сейчас явственно ощущали увеличившийся вес.
Роберт раскурил новую сигару взамен догоревшей и пошарил рукой в районе правого подлокотника – там, в узкой глубокой нише покоилась спрятанная им плоская фляга виски. Он открутил пробку, сделал несколько глотков и вновь, как и недавно, глубоко затянулся, будто смолистый дым сигары мог сбросить с него оковы нечеловеческого напряжения, упорно не желавшего отступать. Атака, происшедшая у него на глазах, словно бы скользнула мимо его сознания. Он был обращен в себя: в груди холодел стальной стержень неизвестности и какой-то незавершенности происходящего.
Баркхорн раздавил короткий окурок в расположенной на консоли пепельнице и слегка потянулся.
– Мне кажется, эта база давно законсервирована, – произнес он.
– Нет, – холодно ответил Роберт – самому ему на секунду показалось, что его голосом говорит какой-то другой человек, уже сто раз видевший все это, – база по-прежнему функционирует.
– Почему вы так думаете? – удивился генерал.
– Потому что Ахерон где-то рядом. И его корабли сражаются с горган именно в этих районах… сфера радиусом в пятьдесят-шестьдесят световых лет.
– Но тогда вы говорите обо всем облаке! Ахерон – тоже здесь, в этой пыли?
– Не совсем так. Я имею информацию о том, что столкновения кораблей Ахерона с горган происходили уже за границами всей области Рахери. Вспомните, ведь и мы – сейчас – находимся довольно близко к границе запыления. Просто мы шли с противоположной стороны. Вы же сами знаете, что сюда мы шли напрямик: облет Рахери для более выгодного захода отнял бы у нас немало времени.
– Но… Лассиг не так-то близок! Почему же они выбрали именно его?
– Вы имеете в виду – в качестве тренировочной базы для наших секретных экипажей? Я думаю, в первую очередь из-за его сохранности и стратегической выгоды расположения. К тому же, те самые сто крейсерских часов «Эридана» – разве это много?
Просторная рубка, наполненная мягким, почти неслышным гудением механизмов, неожиданно взорвалась резким требовательным визгом. На верхней, вытянутой секции экрана, которая отображала работу линейных систем дальнего обнаружения, ало заморгали несколько крестиков.