— Я знаю, где находится церковь Святого Сергия, но никак не могу понять, что делала языческая богиня плодородия в христианском храме, — пробормотал себе под нос Никос.
— Я задаюсь тем же вопросом, — проговорил Гарстанг.
— На Крите в кносском дворце обнаружено немало статуэток, но в Египте, насколько мне известно, пока не было найдено ни одной.
— Вы сказали, что это богиня плодородия, но я читал некоторые работы, в которых ее называют богиней земли или вообще предполагают, что это изваяние жрицы. Может ли она быть жрицей? — спросил Гарстанг, приподняв очки, он почти уперся в статуэтку носом.
— Возможно. Но эта фигура не держит двух змей, что является характерным для всех найденных статуэток.
— У нее руки подняты вверх, а кулаки сжаты. Может быть, много сотен лет назад кто-то убрал змей и начал почитать статуэтку как образ девы Марии? — предположил Гарстанг.
— Вы так думаете? — удивился Линкольн. — Но у нее открыты груди.
— Существуют изваяния и картины, на которых Богородица изображена с обнаженной грудью, — вставила свое слово Алиса.
— Да, но обычно у нее на руках младенец, которого она кормит, — возразил Никос.
— Единственное, что не вызывает сомнений, так это то, что люди должны были считать этот образ почитаемым. Поэтому-то он и смог сохраниться до нашего времени, — сказал Гарстанг, закрывая тему. — Сколько ей может быть лет?
— Трудно сказать. Кое-что говорит о 1450 годе до Рождества Христова. Но делать более точные выводы пока еще слишком рано.
— А надпись? — спросил Геркулес, показывая на знаки, нанесенные на подол статуэтки.
Никос начал снова осматривать статуэтку и читать про себя надпись. Все с нетерпением смотрели на него. Грек остановился и, глядя на них, сказал:
— Эта надпись несомненно сделана линейным письмом А.
— Линейное письмо А? — спросил Геркулес.
— Да, линейное письмо А — это один из типов знакового письма, которое применялось на древнем Крите. Не так давно мы обнаружили, что существует еще один, третий вид письма, который назвали иероглифическим. Первые два типа были обнаружены и названы Артуром Эвансом, — пояснил Никос.
— А можно расшифровать какой-либо тип письма мертвого языка? — продолжал задавать вопросы Геркулес.
— Честно говоря, это будут лишь предположения. Недавно нам удалось частично расшифровать линейное письмо Б, но известно, что и в том и в другом письме знаки иногда повторяются за счет использования слогов, связанных с линейным письмом А, — ответил Никос.
— О чем речь? О каком-то варианте древнегреческого языка? — спросила Алиса.
— Этот язык не считается более древним, чем греческий. Его назвали минойским, и он относится к периоду критской истории до греческих нашествий, которые происходили примерно в 1450 году до Рождества Христова, — продолжал давать пояснения Никос.
— Если бы речь шла о древнегреческом языке, все было бы значительно проще, — добавил Гарстанг.
— В таком случае расшифровать надпись невозможно, — заключил расстроенный Линкольн.
— Тем не менее одна небольшая возможность существует. Если некоторые буквы совпадут с буквами линейного письма Б, мы попытаемся расшифровать надпись. Позвольте мне более детально рассмотреть ее, — сказал Никос и сел на стул. Потом он извлек записную книжку в кожаном переплете и начал срисовывать знаки на бумагу.
Геркулес принялся заглядывать ему через плечо, но Никос поднял голову, наморщив лоб.
— Простите, — извинился Геркулес и отошел в сторону.
— Думаю, что один из знаков мы уже имеем, — сказал грек, и все одним движением приблизились к нему. — Предполагаю, что здесь написано «Амон».
Афины, 15 января 1915 года
Прежде чем сойти на берег, аль-Мундир сбрил свою длинную бороду и сменил арабскую одежду на брюки и пиджак. Этот поношенный костюм был ему велик, но, по крайней мере, давал возможность ходить по городу, не привлекая к себе внимания. Турок в Греции не очень жаловали. И хотя сам аль-Мундир был персом, для европейцев все арабы на одно лицо. Прошло почти пять лет с тех пор, как аль-Мундир покинул долину Аламут. Он уже начинал скучать по родным краям. Уходя с судна, он почувствовал тревогу, но сжал камень рукой, и у него сразу же возникло ощущение безопасности и спокойствия. Последнее время только это приносило ему покой, которого он не мог вернуть себе ни в молитве, ни в раздумьях.
Аль-Мундир направился в город, пытаясь оставаться незаметным среди прохожих. Он не знал, где находится улица, на которой живут его братья-мусульмане, и спросить не мог: боялся, что его опознают по акценту, поэтому начал исследовать старый город, пытаясь читать надписи, сделанные буквами греческого алфавита. Проблуждав два часа, он наконец нашел нужный ему дом и вошел внутрь. Строение было очень старым и выдержано в турецком стиле. Правда, ступени были истерты, а от обшивки на перилах остались только отдельные куски треснувшего дерева.
Остановившись у нужной двери, он постучал. По ту сторону двери послышались шаги, после чего она со скрипом открылась.
— Салам алейкум, — произнес аль-Мундир, радуясь тому, что встретился со своими братьями.
— Лучше не говорить по-арабски, — холодно заметил открывший ему мужчина и пригласил войти.
Афины, 15 января 1915 года
— Ну что ж, удалось расшифровать два слова, но мне понадобится время, чтобы прочитать всю надпись. Дома у меня есть книги и другие материалы, которые могут мне помочь.
— Хорошо, Никос, увидимся завтра во второй половине дня на Акрополе. Так нам удастся и город посмотреть, — согласился Гарстанг, который знал, что Акрополь — наиболее посещаемое место в городе и что аль-Мундир не преминет поискать их там.
— Хорошо, на Акрополе в шесть часов вечера.
— В это время уже начнет темнеть, — заметил Линкольн.
— Не беспокойтесь, мы пойдем туда еще до захода солнца, — успокоил его Гарстанг.
Никос Казанцакис посмотрел на фигурку и спросил:
— Я могу взять ее с собой?
Геркулес схватил статуэтку со стола, но Гарстанг нахмурился и сказал своему другу:
— Вы срисовали надпись себе в тетрадь. Будет лучше, если мы оставим статуэтку у себя, для вашей же безопасности.
— Хорошо.
— Большое вам спасибо за все, — сказала Алиса, протягивая руку.
— Это мне в радость. Исследование древней надписи — одно из моих самых больших увлечений, — ответил грек, целуя ей руку.
Линкольн подошел к Никосу, протянул ему руку и с очень серьезным видом сказал, что очень рад.
Англичанин проводил Никоса до двери, быстро вернулся и упрекнул Геркулеса: