Делинь-делинь-делинь-делинь!..

– Свет, ты что, с ума сошла! – воскликнула мама, распахивая дверь и прижимая руки к груди. – Ты что трезвонишь, как на пожар! У меня сердце чуть не выпрыгнуло!

– Мамочка! – Света повисла у мамы на шее. – Мамочка! Простите меня, пожалуйста! Я больше не буду такой плохой!

– Что? Что такое? – заволновалась мама.

Из комнаты на шум вышел отец:

– Признавайся, что натворила, горе ты наше?

– Я? Ничего! – До Светы дошло, что она в своем раскаянии перегнула палку. Родители-то не умеют читать ее мысли. – Я за вчерашнее! – пояснила Света, по-идиотски улыбаясь. Она принялась сбрасывать с себя дубленку, шарф, ботинки. – Я очень рада, что вы вместе летите в Америку. Это так здорово! Я так и сказала Снежане: «У моих предков второй медовый месяц скоро начинается!»

Отец с матерью переглянулись. У мамы на лице застыл испуг, у папы – недоумение.

– Странно, еще утром ты молча протестовала, – заметил отец, потирая серебристый висок дужкой очков.

– А теперь не протестую. А вы что, опять недовольны? Нет, на вас не угодишь! И не нужно мне никаких подарков, только фотографии привезите. Все-таки интересно, как там, в этой Флориде.

– А Кипр? – уточнил на всякий случай отец.

– Кипр не отменяется. И пусть тетя Вера приезжает. Мы с ней поладим, я же не законченная эгоистка все-таки. – Света довольно потерла замерзшие руки и добавила: – Чаю хочу!

Мама устало прислонилась к отцу:

– Миш, что с нашей дочерью происходит?

– Взрослеет, наверное, – предположил отец, чмокнул жену в затылок, после чего тактично развернул ее в нужном направлении и отправил на кухню готовить чай.

Перед сном он заглянул к Свете:

– Не спишь?

– Еще нет. – Света отложила книгу. Она перечитывала «Властелина Колец».

– Хочу кое-что уточнить. Можно?

– Давай.

– Это тебя Андрей твой образумил?

– Пап, – простонала Света, – сколько раз я тебе говорила: он не мой, он просто хороший знакомый. Мы с ним общаемся.

Отец сел в кресло, забросил руки за седеющую голову и мечтательно сказал:

– Я тоже в молодости общался с девочками. Помню одну из десятого выпускного, шустрая была. Ее Олей звали.

– Красавица?

– Что? – Отец встрепенулся.

– Оля красивая была?

– А-а… Тогда мне казалось, что красивая.

– А мама об этой первой любви знает? – не без ехидства поинтересовалась Света.

– Ни боже мой! А вообще-то, дочка, когда я повзрослел и стал мудрее, мне открылась истина, что в женщине, как в технике, важна не красота, а надежность.

– А вот эту мудрость я тебе точно советую держать при себе. Мама в последнее время борется за каждый миллиметр своей привлекательности. Увлажняющий крем «Синерджи» в ход пошел. Критический возраст, – пояснила Света.

– Да? – удивился отец и недоверчиво поджал губы. – А я тут недавно прочитал, что к сорока годам у женщины открывается второе дыхание. Кстати, почему это Андрей тебя сегодня не проводил? На него это непохоже.

– И все-то ты у меня замечаешь.

– Мне по штату положено все замечать и быть в курсе всех событий. Как ты там говорила, когда мобильник выпрашивала: «Держать руку на пульсе».

– Я сгораю от стыда. – Света сползла с подушки и на мгновение прикрыла лицо одеялом, потом вынырнула на поверхность, но уже без улыбки: – Но мобильник вещь нужная, сам же признал его преимущества. А у Андрюшки семейные неприятности, пап. У него мама заболела, в больницу кладут. Он завтра утром домой едет.

– Вот оно что. – Глаза у отца вмиг посерьезнели. – Может, парню помощь нужна? Деньги? Консультация у специалистов?

– Я предлагала, пап. Он сказал, что если не сможет справиться сам, то обязательно позвонит.

Отец провел пятерней по волосам.

– Ты вот что, дочь. Ты маме об этом не говори. Не нужно, а то она разволнуется сразу, перейдет на личности. – Отец выразительно посмотрел на нее, давая понять, о какой конкретно личности будет идти речь. – Начнет придумывать страшилки всякие, накрутит себя так, что вообще от поездки откажется, а этого делать нельзя. Теперь уже нельзя.

Света молча кивнула. Да и что мама могла изменить в этой ситуации? От нее совершенно ничего не зависело, а вот папа… папа мог сделать многое. На этот раз у Светы не осталось сомнений, что папа умеет читать ее мысли, когда ему этого хочется.

– Давай вот как договоримся. Если возникнет необходимость, ты немедленно обратишься к моему помощнику…

– К Пете Селезневу, – радостно закончила за него Света.

– К Пете? – изумился непосредственности дочери Михаил Иванович. – Ему двадцать шесть лет. Он для тебя Петр Васильевич. Понятно?

– Угу!

– Не угу, а так точно. – Отец легонько щелкнул ее по носу, сказал: – Спи, давай! – и вышел.

4

Следующие три дня были примечательны многими интересными событиями, но главным из них было то, что пропала Снежана. Света позвонила ей в Успенское. Елена Прекрасная поставила Свету в известность (она именно так и сказала: «Ставлю тебя в известность!»), что Снежана эту неделю живет в городе. Света поблагодарила и набрала номер телефона городской квартиры Ровенских. Там трубку сняла горничная Зоя. Она сообщила, что «хозяйская дочка» в загородном доме. Неувязка была налицо, получалось, что обе стороны благополучно пребывали в неведении. Света стала названивать на мобильник подруге, но он был отключен. Особых беспокойств это не вызывало, поскольку Снежана и раньше исчезала без предупреждения, запутывая следы. Однако Свету съедало любопытство: куда на этот раз занес подругу попутный ветер?

Света поднялась на третий этаж. До начала первого урока оставалось меньше десяти минут, а в корпусе для старшеклассников, как обычно, стояла тишина. Мелькали одна, две случайные лицеистки, изредка проходили дежурившие пары с повязками на рукавах, появлялись и исчезали учителя, но не было той заражающей суеты, той шумной неразберихи, которую можно увидеть в любой обычной школе перед началом занятий. Раньше это Свету всегда удивляло, теперь она привыкла и к невозмутимому спокойствию вестибюлей, и к широким коридорам, украшенным цветами и статуями. Больше всего Свете нравился роденовский «Мыслитель», которого скульптор создал для «Врат ада». Собственно, возле этой красивой копии они со Снежанкой и познакомились. Еще Свете нравились беседки, увитые плющом, где лицеистки могли отдыхать на переменах, сидя в плетенных из итальянской соломки креслах. Нравилось первоклассное оборудование спортивного и актового залов. Ну и, конечно, учебные классы! Там все было на уровне! Современная техника, рыбки в аквариуме, одноместные парты в два ряда. И в какой бы кабинет в течение дня ни переходили лицеистки, каждая из них занимала свою парту. Светина была у стены, предпоследняя. За последней сидела Снежана, когда появлялась в школе. Всего таких парт было двадцать.