– Наверное, я должен был бы потребовать от вас сделать это, но… после всего, что я узнал за последние два дня, я… воздержусь от каких бы то ни было требований. Тем более, – маршал криво усмехнулся, – что у вас на этого человека, наверное, тоже найдется такая же папка?
– Несомненно, и даже намного толще, чем у всех здесь присутствующих, – кивнул Грон. – Но я совершенно уверен, что этот человек не был, не является и никогда не сможет стать моим другом. Поэтому я не собираюсь отдавать ее ему… А вот использовать ее, чтобы помочь ему вспомнить то, что меня интересует, более подробно… – И Грон усмехнулся настолько зловеще, что большинство насинцев почувствовали, как у них по спине пробежали мурашки…
– Я думаю, – после короткой паузы произнес маршал Насии, – мне следует как можно быстрее вернуться к войскам. Нам нужно немедленно двигаться к Дагаберу…
В столицу Насии они вошли единой колонной. Всего лишь через полтора дня после того, как в лагере Грона появился посол. Сам посол сейчас ехал в той части обоза, за которой присматривал Шуршан. За это время он успел полностью излечиться от спеси. И поведать Грону много интересного. И не только Грону. Граф Ормераля и еще дюжина наиболее уважаемых аристократов Насии мрачно и молча выслушали его признания…
Дагабер встретил их распахнутыми воротами и пустыми улицами. Жители столицы попрятались по домам, со страхом ожидая, что принес в их город «мститель Грон». Но вот по городу прокатился дробный грохот лошадиных копыт, затем мерный шаг агберской пехоты, а нигде так и не раздались крики разграбляемых и убиваемых горожан. И люди начали потихоньку отпирать двери и высовывать наружу свои любопытные носы…
Грон с графом Ормераля в этот момент находились отнюдь не в королевском дворце. Они оба торчали в небольшой комнатке, находящейся на втором подземном уровне королевской тюрьмы. Вокруг них деловито сновали оперативники Шуршана.
– Значит, он бежал?
Грон кивнул:
– Да. Там дальше Шуршан обнаружил подземный ход. Через двести шагов он закрыт завалом, но завал свежий. Земля еще не слежавшаяся. Впрочем, – Грон задумчиво качнул головой, – я не стал бы утверждать, что он ушел именно подземным ходом. Вполне возможно, он просто инсценировал, что ушел этим путем, а на самом деле либо прячется в городе, либо сейчас мирно катит мимо наших патрулей.
Граф удивленно воззрился на Грона:
– Мимо патрулей? Но как? Его же немедленно…
– Вы полагаете, он едет в своем рыдване в окружении стражи и с гербом на дверце? А патрули… я даже на своих не шибко рассчитываю. Ну с какой стати им останавливать, скажем, пожилую и бедно одетую женщину, везущую на продажу горшки… или одноногого старика в лохмотьях, ковыляющего по дорожной пыли?
Глаза графа, не имеющего никакого представления об оперативной работе, округлились.
– То есть вы думаете, что он мог бы…
Грон вздохнул:
– Да граф. На этот раз наша охота окончилась ничем. И потому вам придется сильно беречься. Вы теперь не меньший враг этого человека, чем я.
– Он не посмеет… – презрительно начал маршал Насии, но Грон молча указал ему на свое обручальное кольцо.
И граф оборвал себя. Этот – посмеет…
– Куда путь держишь, отец? – окликнул рейтар-агберец пожилого и наголо бритого мужчину, у которого на боку болтался короб со всякой мелочовкой.
Судя по поношенности одежды, дела у мелкого торговца шли далеко не блестяще, поэтому никому из этого конного патруля и в голову не пришло пошерстить бродячего коробейника на предмет денег. Приказ коннетабля Агбера был строг и однозначен: никаких грабежей! А как принц-консорт спрашивает за исполнение своих приказов, в армии знали хорошо… Так что рисковать своей шеей из-за пары медяков – таких глупцов здесь не было.
– А куда дорога приведет, сынок, – тяжело отдуваясь, отозвался старик. И с надеждой спросил: – Может, нужно чего, солдатики? Нитки есть, иголки, гребни для усов…
– Нет, отец, иди, – мотнул головой старший патруля. – И постарайся до заката дойти до деревни. В лесу ночевать не советую. Запретная пуща близко…