И Петя поехал в деревню. Вернулся он оттуда другим человеком. Морщил лоб, что-то напряженно подсчитывал, делал какие-то записи. И, наконец, сказал жене:
– Колхоз развалился. Все распродается за бесценок. А какое было хозяйство! Коров забивают массовым порядком. Невыгодно держать. Свиней, опять же. Не только у нас, повсюду. Все бы это мясо пустить на тушенку. Продукты – это сейчас выгодно. Очень выгодно. А там перерабатывать дешевле.
– Где там?
– На месте. Оборудование завезти. Помещение я уже присмотрел. Надо только ремонт сделать. Чтобы все было на уровне. Зарплату людям хорошую положить. Тогда пойдут. И работать будут. Порядок навести. И все мясо – по банкам. Договориться с оптовиками. Я уже все подсчитал.
– А деньги?
– То-то и дело, – скрипнул зубами Петр Рябов. – Деньги. Денег у меня нет. Надо брать кредит.
– Да кто ж даст?
– Есть вариант. Но ты на это никогда не согласишься.
– Какой же?
– Эта квартира. Хозяйка ее – ты. Она стоит хороших денег. Три комнаты, метро рядом. Под нее дадут кредит. Я уже разговаривал с однокурсником, он работает в банке. Большой начальник, – с уважением сказал Петр Рябов. – Но ты никогда не согласишься. А я не посмею сделать тебе и дочери плохо. Я понимаю – ты мать. Рискнуть будущим ребенка, остаться без крыши над головой? Нет, ты не согласишься. И я тебя понимаю.
– Но почему же рискнуть, Петя? – всплеснула руками Люся. – Я тебе верю. Если ты говоришь, что выгодно, значит, выгодно.
– Значит, ты подпишешь документы?
– Господи, конечно!
– Люся, ты хорошо подумала?
– О чем тут думать, Петя? Если так надо, так я даже думать не буду!
И тут случилось неожиданное. Петр Рябов, настоящий мужчина, крепкий хозяйственник, глава семьи опустился перед женой на колени и прижал к губам ее руку, пахнущую детским мылом. И тихо сказал:
– Ты даже не представляешь, что это для меня значит. Я никогда не забуду. Клянусь жизнью моего ребенка. А дороже у меня ничего нет. Никогда у меня не будет другой женщины. Только ты. Я никогда с тобой не разведусь. Чтобы ни случилось. В горе и в радости, в болезни и в здравии. Я тебе клянусь.
Люся испугалась и стала вырывать у него руку:
– Да что ты, Петя! Что ты! Встань немедленно! Ася увидит!
– Ну и пусть!
Потом они, обнявшись, долго стояли у окна. За окном была ночь. Муж говорил, а Люся слушала. Даже если бы у него ничего не получилось, она бы не стала любить его меньше. Ну, уехали бы в деревню, к его матери. Везде люди живут. Она была готова ко всему. Но у Рябова получилось. Да иначе и быть не могло. Считать он умел хорошо. И года не прошло, как отбили кредит, и его дело начало набирать обороты. Рябов был человеком жестким, умел надавить, принять волевое решение. Конкуренты его боялись, партнеры уважали. Сотрудники фирмы говорили, что у него нет сердца. Но, переступая порог родного дома, Рябов становился совершенно другим человеком. Любящим отцом, нежным внимательным мужем. Казалось, существуют два Петра Рябова. Один для дела. И другой – для семьи. Для жены и дочери. Первую он боготворил, вторую обожал. Ася ни в чем не знала отказа. Но, удивительный случай! Она не была избалована, напротив. Как и мать, привыкла довольствоваться малым. Одевалась Ася скромно, дорогих подарков не требовала и никогда не говорила о том, что ее отец – миллионер.
Что касается Люси, то она продолжала работать в библиотеке. Даже когда появились в доме большие деньги, Рябов никак не мог уговорить ее стать простой домохозяйкой.
– Мне до работы два шага, – отнекивалась Люся. – Ну что я буду делать дома одна? Ты на работе, Ася в школе. Все при деле, и я тоже хочу быть при деле. Девочка ответственная, контролировать ее не надо. Уроки делает сама, и никто из учителей не жаловался. Наоборот, все ее хвалят. И по хозяйству помогает. Нет уж. Поработаю.
Когда в библиотеку заходили читатели, они видели полную женщину, с добродушным лицом, усыпанным веснушками. Женщина вязала носок, или шарф, или же плела крючком ажурную кофточку. И никому в голову не приходило, что у ее мужа собственная фирма, завод по производству мясных консервов и миллионы на банковских счетах. Пятисотый «Мерседес» приезжал за Петром Рябовым по утрам, когда все еще спали, Люся вставала затемно, готовила завтрак и непременно махала в окошко рукой, когда машина мужа отъезжала. Потом провожала Асю. Стояла у окна, улыбалась, махала рукой. Когда та скрывалась из виду, начинала собираться сама. Библиотека открывалась в девять. Такая жизнь Люсе нравилась. Она была счастлива и ничего другого не хотела.
Когда муж надел на ее палец первое кольцо с бриллиантом, Люся запротестовала:
– Петя, да что ты! Зачем мне? Не хочу! Ну, куда я с ним?
– Будешь носить. Я сказал. Хочу, чтобы моя жена была с ног до головы обвешана бриллиантами. Ты этого достойна больше, чем все эти… – Он презрительно усмехнулся, – пустышки. В общем, я тебе подарил. И буду дарить.
Казалось, он задался целью: купить жене украшений столько, сколько стоит квартира, которой она готова была ради него пожертвовать. Люся поняла, что возражать бесполезно. Нравится Пете, когда на ней надеты дорогие украшения – пожалуйста! Кольцо обосновалось на среднем пальце левой руки. Все почему-то думали, что это бижутерия. И даже жалели женщину, у которой такой дурной вкус. Люся одевалась скромно, косметику почти не употребляла, и подобные украшения к ее наряду и внешности не подходили. Увидев кольцо, Ада, которая хорошо разбиралась в драгоценностях, удивленно подняла брови:
– Откуда? Дай, примерю!
В ее взгляде была откровенная жадность.
– Подумать только! – покачала головой Ада. – Простой мужик, а какие деньжищи гребет! Не прогадала ты, подруга!
Люся на это ничего не сказала. Ная к подарку отнеслась более сдержанно. Улыбнулась и сказала:
– Поздравляю. Похоже, я в нем ошибалась. В Петре Николаевиче. Что ж. Время покажет, что из всего этого выйдет.
А Петр Рябов построил еще один завод. Конкуренты недоумевали. Не раз пытались найти его слабое место, но Рябов не пил, был человеком не азартным, к красивым женщинам относился равнодушно. Заподозрить его в безумной любви к рыхлой, веснушчатой жене было бы слишком смело. В моде были длинноногие фотомодели, вот если бы рядом с Рябовым была такая женщина, его бы поняли. А так он оставался загадкой. Люсю никто не воспринимал всерьез. Она вела себя скромно, мужу доверяла и не стремилась сопровождать его повсюду. Она знала: Петр Рябов слово держать умеет. А чувства свои не след выставлять напоказ. Пусть думают, что хотят. Что жена у Рябова – тетеха. Но единственным человеком, к чьему мнению он прислушивался, была она. Только Люся могла повлиять на решение Петра Рябова. Но пользовалась этим крайне редко.
Например, в случае с Лопухиным. Тесть Ады, тот самый генерал, вышел в отставку. Уехал за город, поселился в двухэтажном особняке и стал выращивать клубнику. Ада с мужем и сыном переехала в его московскую квартиру. С работой у мужа не ладилось. Сказать по правде, работать Вячеслав Лопухин не любил. И карьера у него не складывалась. Поначалу за него хлопотал отец, у которого были большие связи. Но в стране начались перемены, в высших эшелонах власти случился скандал, и Лопухин-старший, что называется, попал под танк. Хорошо еще, что не загремел под суд. Многие от него отвернулись, и Слава Лопухин вдруг почувствовал, что почва уходит из-под ног. Уже никто не собирался прикрывать его прогулы и выполнять за него работу. Надо было срочно найти хлебное местечко.