— Ничего.
— Не подумай, что я жалуюсь или что мне не нравится это решение, — сказал я. — Но оно мне непонятно.
— Я должен объяснить?
— Не должен. Но раз уж мы тут беседуем…
— Я думаю, что ты — человек функции, человек задачи, запрограммированный для достижения конкретной цели, и все события твоей жизни, сколь бы затейливыми они ни были, ведут тебя к этой цели. И здесь ты оказался не случайно. Сейчас ты в моей власти, и я могу убить тебя, отдав приказ или сделав это собственными руками, но я не хочу становиться на дороге у предназначения.
— И какая же у меня цель?
— Откуда мне знать, если ты сам этого не знаешь?
— Кридон, со всем моим уважением, но… сейчас ты говоришь странные вещи, в которые мне сложно поверить.
— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам, — сказал Кридон, и я ущипнул себя за руку, чтобы проснуться. Сны мне порой снятся довольно сумасшедшие, но скаари, цитирующий Шекспира, — это перебор даже для них.
Проснуться не удалось, разговор все-таки происходил наяву.
Видимо, они скормили тексты Шекспира автопереводчику, обучая его языку, а Кридон воспользовался какой-нибудь подходящей по смыслу цитатой на своем языке, которую компьютер не стал переводить, целиком заменив человеческим эквивалентом… Но, несмотря на довольно логичное объяснение, которое мне удалось придумать для одной фразы, остальная беседа отнюдь не стала казаться мне менее бредовой.
— Мы верим, что в этом мире нет… случайностей, — сказал Кридон. — Любое событие, сколь бы спонтанным и нелепым оно ни казалось, закономерно и является частью общей картины.
— Фрагментом головоломки, — сказал я.
— Еще мы верим в судьбу, — сказал Кридон. Не такие уж они и Чужие, раз им удалось сохранить суеверия в век развитых космических технологий, подумал я. Это качество делает их похожими на людей. — Рок ведет тебя к твоей цели.
— И что это может быть за цель?
— Кто знает. Может быть, ты должен остановить войну, может быть, ты должен спасти жизнь кому-то более важному для Вселенной, чем ты, может быть, случайно оказавшись свидетелем какого-то события, ты не дашь ему свершиться… Или, наоборот, подтолкнешь кого-то к решительным действиям. Или просто не позволишь кому-то оторвать крылья бабочке, которая важна для сохранения вселенской гармонии.
— Ты говоришь о чем-то невещественном, — сказал я. — О том, что нельзя потрогать руками и попробовать на вкус.
— Разряд нейростаннера тоже нельзя потрогать руками и попробовать на вкус, — сообщил мне Кридон. — Однако ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что разряд нейростаннера убивает.
— Нейростаннер вещественен, — сказал я. — Человек, который держит его в руках, тоже вещественен.
— Если ты не видишь того, кто управляет роком, это не значит, что его не существует.
— А ты видишь?
— Мне четыреста лет, — сказал Кридон. — Сейчас я вижу много такого, чего не видел раньше. Придет время — увидишь и ты. Может быть.
Иногда, глядя со стороны, мудрость очень сложно отличить от маразма. Попробуй разбери, открылось ли с возрастом новое зрение или просто мозг слетел с катушек.
— Как мне найти мою цель?
— А ты уверен, что это необходимо? Рок приведет тебя к ней.
— Я хотел бы знать, куда иду.
Скаари очень по-человечески развел руками.
Понятно, отвечать он не будет. Или не хочет, или не может, или ему просто все равно и он не видит в этом никакой необходимости. Странное поведение для существа, не желающего становиться на дороге у рока.
— Когда вы предоставите нам корабль? — спросил я.
— Завтра. Полагаю, вам хватит нескольких дней, чтобы разобраться с управлением.
— Думаю, да. — Азим как-то хвастался, что умеет управлять практически всем, что предназначено для передвижения со скоростью большей, нежели скорость пешехода, и сделано людьми. — Но мне нужна информация. Если мы должны покинуть территорию Гегемонии, было бы полезно знать, что происходит в другой части пространства.
— Война между Альянсом и Империей уже началась, если ты об этом, — сказал Кридон. — Но планеты пока в безопасности. Боевые флоты маневрируют в пространстве.
Как и предсказывал генерал Визерс. Первая стадия войны будет тактической, затянется надолго и обойдется без ударов по планетам и значительных жертв среди мирного населения.
— Мне хотелось бы знать больше подробностей, — сказал я.
— Мы зальем часть информации о передвижении флотов в бортовой компьютер вашего корабля, — сказал Кридон.
— Скаари вмешаются в конфликт?
— Уверен, что рано или поздно это произойдет, — сказал Кридон. — Вряд ли кланы надолго удержатся от вмешательства в передел сфер влияния. Многие недовольны нынешним положением вещей.
— А ты?
— Клан Кридона вполне устраивает то место, которое он занимает сейчас, — заявил скаари. — Но если кто-то из наших врагов возвысится…
— Значит ли это, что Гегемония не выступит единым фронтом? — уточнил я.
— Не значит.
Вот оно как.
Сам Кридон, судя по всему, не горит особым желанием влезать в мясорубку галактической войны, но не исключает такой возможности, равно как не исключает возможности объединения Гегемонии перед лицом общего врага. То, чего боялись аналитики СБА, все-таки возможно.
— Я могу задать вопрос, не связанный с нашей предыдущей беседой?
— Можешь.
— При давнишнем разговоре, касающемся неисследованной части галактики, ваш консул употребил словосочетание «патрулировать пустоту». Что оно означает?
— А что тебе здесь неясно?
— Вы кого-то опасаетесь? В галактике есть кто-то еще?
— Космос велик.
— И пустынен.
— Даже в пустынях есть своя жизнь, — сказал Кридон. — И свои хищники.
— Это как-то связано с гигантским кораблем-разрушителем, который когда-то в прошлом нанес флоту Гегемонии огромный ущерб?
— Я уже говорил, в этом мире все связано и не бывает случайностей.
Он то ли просто не хочет разговаривать на эту тему, то ли считает свои ответы исчерпывающими. Как бы мне вытянуть из Кридона побольше информации, пока он еще в настроении говорить?
— Но вы что-нибудь выяснили относительно того, откуда взялся тот корабль?
— Из пустоты.
Логично.
— А как выглядел экипаж?
— После того как наши предки закончили разбираться с тем кораблем, там не осталось ничего, что могло бы им позволить делать выводы об экипаже, — сказал Кридон. — Но ты задаешь не те вопросы. Неважно, откуда прилетел тот корабль и кто им управлял. Главный вопрос — почему?