Азим считывал данные с дисплея.
— «Барракуда», — сказал он. — Скорее всего, это «барракуда».
Торпеда Альянса, разработанная для поражения среднетоннажных кленнонских судов. Их время пребывания в гипере около двух с половиной часов, у торпеды должен быть запас прочности, так что наши три часа не дают нам никаких гарантий.
Прелестно.
Когда мы выйдем из гипера, у нас будет всего пятнадцать секунд в запасе. Какой маневр можно предпринять за пятнадцать секунд? Как бы там ни было, это должен быть чертовски быстрый и чертовски верный маневр. Взрыв такой штуковины в опасной близости от корабля крайне пагубно сказывается на общем здоровье экипажа.
Самое время вспомнить о другой плохой новости, о которой говорил Азим. Прежде чем задать вопрос, я прикинул, что это может быть за новость, и…
— А куда, собственно говоря, мы летим?
— Не в сторону Новой Колумбии, — сказал Азим. — При выборе курса я руководствовался несколько отличными от первоначального плана критериями, и…
— А если более конкретно?
Понятно, что сначала мы удирали от круизера, и курс был проложен так, чтобы оторваться от него на максимальное расстояние за минимальное время, а потом случилась торпедная атака, и коррекция курса вполне могла бы стоить нам жизни.
Похоже, что мы вошли в гипер практически наугад. Остается только надеяться, что мы не должны вывалиться из него в центре какой-нибудь планеты или звезды.
Хотя тут статистика работает за нас. Космос огромен и пустынен, шансы налететь на материальный объект не превышают сотой доли процента.
— Сюда. — Азим ткнул в область на карте.
— Замечательно, — сказал я. — По последним данным, как раз в том районе идут военные действия между Вторым кленнонским флотом и Двенадцатым соединением ВКС Альянса.
— Они пока все еще маневрируют.
— Это несущественно, — сказал я. — Просчитать наш курс — дело нескольких секунд для бортового компьютера, так что они очень быстро поймут, откуда мы прилетели. А учитывая, какой подарочек мы тащим на хвосте… Лично я бы на их месте просто расстрелял нас, даже не дав приблизиться и не вступая в переговоры. Чисто для профилактики.
— Там, где мы выйдем в обычное пространство, кораблей может и не быть.
— В любом случае нам не стоит там задерживаться, — сказал я.
Пауза между прыжками занимает от пятнадцати минут до нескольких часов. Учитывая, что нам придется сначала избавляться от торпеды, а потом корректировать курс, мы застрянем в точке выхода на эти самые несколько часов. И если поблизости окажется боевой корабль любой из сторон… Контрабандистам нечего делать в районе боевых действий. Скорее всего, нас примут за диверсантов и уничтожат для большего спокойствия.
Это, конечно, при том условии, что мы сумеем увернуться от торпеды.
Я похлопал себя по карманам, нашел пачку сигарет, на прощание подаренную Раджем, и закурил, наплевав на все правила внутреннего корабельного распорядка. Очень может быть, что жить нам осталось считаные часы.
Азим скорчил недовольную мину, но промолчал.
Торпеда.
Зона выхода.
Новый курс.
Целых три проблемы, и решать их надо именно в таком порядке. Причем чем быстрее мы решим первые две, тем лучше. Хорошо еще, что сам круизер за нами в гипер не полез.
Да и зачем ему? Увернуться от «барракуды» при таких условиях шансы невелики, а лезть за нами и подвергаться риску попадания в потенциальную зону боевых действий…
Сколько бы им ни пообещал Асад ад-Дин, свои жизни пираты и контрабандисты ценили гораздо дороже.
Торпеда летит за нами. Не сбоку, не впереди, а точно сзади. Значит, разница в скорости полета корабля и корабельного орудия не так важна. Если стрелять назад, то импульсы и окажутся где-то сзади. Там же, где торпеда.
— Я могу попробовать пострелять, — предложил я.
— Прицеливание в гипере невозможно, — сказал Азим. — Это лотерея, и шансы выиграть один к миллиону. Впрочем, валяй. От нас не убудет.
То, что он так легко согласился на мое глупое предложение, свидетельствует, что других способов уклониться от свидания с «барракудой» он пока не видит.
Я нацепил стрелковый шлем, положил правую руку на джойстик… Черт побери, это не обычный космос.
В окружающей корабль абсолютной темноте торпеду практически не было видно. Компьютер по-прежнему подсвечивал ее красным, но огонек расплывался и смазывался, как звезды при эффекте Доплера. До кучи крестик прицела ходил ходуном и никак не фиксировался на цели.
И впрямь невозможно.
Но прежде чем отказаться от безнадежной затеи, я все-таки дал пару залпов. Не попал, зато моя совесть чиста. Я хотя бы попробовал и не буду себя казнить за то, что не попытался.
— Она еще может развалиться сама, — сказал Азим.
— Да, — сказал я. — А люди могут дышать в вакууме.
— Ты неправ, — сказал Азим. — Вероятность, что торпеда развалится сама, все-таки существует.
— Но она крайне невысока. Если это действительно «барракуда».
— Четырнадцать процентов, учитывая предыдущие маневры, — сказал Азим после нехитрых подсчетов.
— То есть восемьдесят шесть процентов за то, что она не развалится, — уточнил я. — При таком раскладе я бы ставил на торпеду.
— Если мы перекинем всю мощность на кормовые батареи, то потеряем около двадцати процентов скорости, — сказал Азим. — Но никаких гарантий это не даст. Гарантированно зашибить эту штуку можно только из главного калибра.
— Жаль, что он стреляет вперед.
— Я не могу придумать ни одного маневра, который позволит нам развернуться за пятнадцать секунд и не дать торпеде подойти на расстояние поражения, — сказал Азим. — Если бы у нас было еще хотя бы десять секунд в запасе…
— Я мог бы нам их обеспечить, если бы ты не велел мне прекратить стрелять, — сказал я.
— Если бы у бабушки были сопла, это была бы не бабушка, а ракетоноситель, — сказал Азим.
Я докурил сигарету и огляделся в поисках, куда можно сунуть окурок. Пепельницы в рубке «Ястреба» почему-то не обнаружилось. Посетовав на конструкционный недостаток доставшегося нам судна, я бросил окурок на пол и закурил следующую сигарету. К чему экономить курево и беречь легкие, если всей жизни нам осталось пара часов?
Почему-то мне категорически не хочется умирать. Неужели нет никакого шанса переиграть интеллектуальную торпеду?
Главный калибр стреляет вперед.
А если бы у бабушки были сопла… Почему именно ракетоноситель? Сопла есть и у маневровых двигателей.
Я посмотрел на схему корабля. Шесть независимых сзади, два спереди. Для малотоннажного судна вполне достаточно.