Он ждал в гостиной второго этажа. Когда Магдален постучала, он пригласил ее войти – интонация была нейтральной и сдержанной, он подумал, что это кто-то из прислуги. Увидев ее, капитан вскочил.
Единственным следом болезни, оставшимся во внешности Магдален, была особенная хрупкость, придававшая ее вернувшейся красоте утонченность. Простое муслиновое платье дополняла соломенная шляпка с белой лентой. Несмотря на безыскусность наряда, Магдален выглядела теперь еще прелестнее, чем при первой случайной встрече с капитаном в Олдборо.
Капитан показался ей усталым и встревоженным. После обмена приветствиями и общими вежливыми фразами она поинтересовалась, оставался ли он все время в Лондоне или успел посетить близких в Саффолке. Оказалось, что он не покидал столицу. Но капитан не сказал, что не решился уехать в дом сестры, поскольку это означало расставание с тем местом, что хранило память о Магдален. Бедный дом в Лондоне был для него богат трогательными воспоминаниями.
– Скажите, вы так же рады видеть меня, как рада я нашей встрече? – спросила Магдален, пристально глядя в лицо капитана.
– Возможно, даже больше, чем вы, – улыбнулся он.
Магдален сняла шляпку и села в кресло, столь знакомое ей по прежним дням.
– Признаюсь, улица довольно уродлива, и тут явно тесновато, однако я чувствую себя, словно вернулась домой. Теперь, когда я сижу на привычном месте, расскажите о себе. Я хочу знать, что вы делали все это время, о чем думали, – усилием воли она удержалась от длинной череды вопросов – за прошедшее время она научилась не обрушиваться на собеседника со всей энергией молодости, провоцируя оторопь и желание отстраниться, а то и завершить разговор.
– Вы получили мои письма? – она впервые за время разговора отвела глаза.
– Да, и несколько раз перечитывал их.
Сердце Магдален отчаянно колотилось в груди, горло сжималось. Вся история ее жизни, начиная с катастрофы в имении Ком-Рейвен и вплоть до находки Норой тайного письма-приложения, была теперь известна капитану Кёрку. Она ничего не скрыла и не жалела об этом. После долгих приключений, интриг и секретных планов она хотела лишь искренности и простоты отношений. Страх потери был ужасен, но она не хотела больше строить жизнь на обмане. Теперь она ждала, мучительно ждала реакции капитана.
– Позвольте поговорить с вами об этих письмах, – мягко начал он.
Но Магдален внезапно остановила его:
– Может быть, вернемся к этому чуть позже?
Если бы она осмелилась теперь взглянуть на капитана, она могла бы прочитать его лицо, как открытую книгу. Он с нежностью и участием смотрел на нее, не оставляя сомнений в том, как он к ней относится. Однако на этот раз Магдален не хватало отваги. Она поспешно встала, прошла к окну и встала там, через некоторое время развернулась к столу, за которым работал капитан перед ее приходом.
– Вы писали кому-то, когда я пришла? – она решила переменить тему.
– Я только обдумывал будущее письмо, – ответил он.
– Простите, что я прервала вас. Наверное, я не должна расспрашивать об этом.
– Здесь нет никаких тайн, – он заколебался.
– Это связано с вашим кораблем? – она решила помочь ему.
Он не знал, что за время разлуки она много думала о деле, которое, как он считал, ему удалось неплохо скрыть от нее. Он и не подозревал, что она даже ревновала его к кораблю.
– Вам пора возвращаться на борт? – спросила она, на этот раз не сдержав волнения. – Вам нужно дать ответ судовладельцам в ближайшее время?
– В ближайшее время, – отозвался он, словно эхо.
– Если бы я не пришла, вы бы сказали им «да»?
Она невольно коснулась его руки, забыв о намерениях быть сдержанной и благоразумной. Капитан обдумывал ответ, который не ранил бы ее.
– Так вы сказали бы «да»? – повторила Магдален.
– Я не уверен. Я еще колебался.
Он почувствовал, как дрогнула ее рука, услышал напряжение голоса, когда она задала следующий вопрос:
– Вы колебались из-за меня?
– Да, я не стану скрывать этого.
Она замолчала и взглянула ему в лицо. Только теперь он наконец понял, что именно она думала и чувствовала. В следующее мгновение он поддался порыву – и на глазах Магдален выступили слезы радости, когда она оказалась в его объятиях.
– Разве я заслуживаю такого счастья? – пролепетала она. – О, я знаю, что большинство людей сочли бы мою историю недостойной и возмутительной, заслуживающей осуждения. Если я страдала, то это было лишь расплатой за мой грех. Но нет, вы не такой. Скажите, что можете простить меня. Я просила вас об этой встрече и готова была принять самую суровую правду из ваших уст. Но сейчас…
Она взглянула на него, перед ней открывалась новая надежда.
– Скажите мне правду! – повторила она.
– Вы хотите услышать правду из моих уст?
– Да! – горячо ответила она. – Из ваших уст!
Он наклонился и поцеловал ее.