– Да!
– Это был несчастный случай?
– Да!
– А важно, что перед этим была гроза? – Полина тянет Беса за поводок. Бес вырывается и скулит, к папе хочет.
– Да!
– А важно, что Билл был именно в кафе? – Полина разжимает ладонь. Бес пищит от радости и несется к папе, а поводок скользит по заледенелому снегу.
– Нет!
– Тогда я еще подумаю…
Полина лезет на горку. Тут нет одноклассников, можно кататься и вдвоем думать про ответ к папиной данетке. Правда, папа не знал, что Полина сейчас не одна, и загадал данетку только ей. И Нелю попросил, чтобы не подсказывала.
Данетка у папы хитрая: «Жил-был Билл. У него была Мэри, которую Билл любил. Однажды в четверг Билл пошел в кафе. Началась гроза, он остался в кафе ее пережидать. А когда Билл пришел домой, то увидел, что окно разбито, а на полу в луже воды лежит мертвая Мэри. Внимание, вопрос: от чего Мэри умерла?»
Вообще, Полина не любит думать и говорить про смерть, но в данетках эти трупы и убийцы совсем не страшные, они как в мультиках и компьютерных играх, не взаправду. Их не жалко. А вот они с мамой вчера смотрели про новую серию маминого детектива, и там одна женщина умерла во время родов, и Полине было ее так жалко и так страшно, что пришлось лицом в подушку прятаться.
– Додумалась? – снова кричит папа через двор.
– Еще нет… – Полина топчется наверху горки.
Тут есть ничейная льдянка, треснувшая, на ней можно кому угодно кататься, главное – домой не уносить. Полина устраивается так, чтобы за спиной место осталось.
Окна школы делаются вдруг ближе, а ветер – сильнее. Горка очень быстро заканчивается. А впереди просто лед, и непонятно, куда сейчас их занесет: влево, вправо или вперед, к старому дереву. Главное – ноги поднять и вытянуть, чтобы льдянка ехала дальше, хоть немножечко! Полина падает щекой в снег. Вставать не хочется: с земли лучше видно, как много в домах зажженных окон, и как много елок и праздничных гирлянд разных…
– Пап, а Мэри быстро умерла?
– Неважно!
– Ее задушили?
– Нет!
– Зарезали?
– Нет!
– Нель, подскажи? Ну пожалуйста! – Полина подходит к детской площадке, Бес летит ей навстречу, скачет по ледяным обломкам, и уши у него подпрыгивают.
– Ее не задушили, она задохнулась, – отзывается Неля со спинки скамейки.
Вот Полине так не разрешают сидеть, а Неле сколько угодно! Потому что она взрослая и потому что у нее жених пропал! Поэтому папа ее даже на их с Полиной прогулку взял.
– Сама задохнулась? Оттого, что на эту Мэри окно упало? То есть стекло?
– Не совсем, – папа мотает головой.
Вообще, это не по правилам. Папа должен отвечать только «да» или «нет». В этом весь смысл данетки. И когда папа с Нелей или Стасом в такое играет, то все серьезно, а когда с Полиной – то может подсказать! И иногда это здорово, а иногда обидно!
– Все, пап, я сдаюсь. Я не знаю, чего там с этой Мэри было.
– А зря. Ты почти угадала… – Папа спрыгивает со спинки скамейки. Так легко, будто он – Стас или какой-нибудь Полинин одноклассник. Это, наверное, потому, что папа такой высокий и худой. – Ответ совсем рядом, на поверхности…
– Я три вопроса задам, если догадаюсь – значит, я победила. А если нет, ты мне отгадку скажешь… – Полина отпихивает Беса, чтобы он не мешал думать. – Мэри умерла, потому что открылось окно!
– Да! – Папа притоптывает на твердом снегу, Беса к себе заманивает. Он хочет научить Беса ходить рядом, как сторожевую собаку. Но Бес уже старый, и ему учиться лень.
– Я все поняла! – Полина тоже подпрыгивает. – Окно разбилось, дождь полил в комнату, на полу накапалась лужа! Мэри поскользнулась, ударилась головой и умерла! И никакой третий вопрос мне не нужен, я все правильно догадалась. Да?
– Нет! – отвечает вдруг Неля. И папе руку протягивает, чтобы он ей помог слезть со скамейки. Она теперь все время упасть боится, потому что у нее ребеночек в животе, а ему больно будет, если Неля упадет.
– Нель, а тебе чего страшнее: что ты упасть можешь или что твой Масик не найдется?
Неля держится за папину руку двумя своими. А он ее подхватывает и ставит на снег, как маленькую. Хотя Неля высоченная, а сейчас еще и огромная – на ней мамина старая дубленка с мохнатым капюшоном.
– Пап, ну я не знаю, что тогда там было! Ну ты мне можешь подсказать?
Папа и Неля молча выходят с детской площадки. Бес плетется сбоку, на поводке. Как будто никакой Полины тут вообще рядом нет. Как будто она такая же невидимая, как тот, кто теперь все время рядом… Ну, тот, с кем она дружит.
– Папа! – Полина бежит за ними, наступая на заледенелый снег так быстро, что почти не проваливается сквозь него. Сбоку мелькают окна школы, закат кажется оранжевым и горьким, как чайная заварка. И ветер совсем сильный, от него просто слезы на глазах!
– Папа!
– Не о том ты спрашиваешь… – Неля ушла вперед, а папа стоит на краю двора, возле мусорных контейнеров: – Ты про саму Мэри спроси, и все тогда станет понятно.
– А чего про Мэри спрашивать? Она женщина или девочка?
Папа мотает головой. Ведь в данетке нельзя спрашивать про «или». Но у Полины всего один вопрос остался. Как бы его истратить, чтобы не проиграть?
– Пап, а Мэри – человек?
В свете фонаря видно, как у папы на шарфе иней налип, у того места, где рот и нос.
– Мэри – рыба! Она глупая рыба! – кричит от самого подъезда Неля. – Она в аквариуме жила, на подоконнике. Его во время грозы раскрытым окном сбило. Аквариум разбился, и Мэри умерла!
– Я бы и сама догадалась! – Полина сжимает своей варежкой папину перчатку.
Неля не отвечает. Она снова лезет в карман за мобильным телефоном. Ждет, что Масик-Лысик ей напишет.
Полина входит в дом последней. Прежде чем закрыть за собой тяжеленную холодную дверь, она задерживается.
– Я сейчас! Я солнце провожаю! Тут закат красивый!
Никакого заката уже нет, небо темное – как сухая синяя гуашь. Просто Полине надо, чтобы вместе с ней в дом вошел еще кое-кто. Он хороший, но невидимый. А невидимым сложно входить в закрытые двери.
– Нель, ну а сейчас он уже нашелся?
– Ты дура, что ли? Я же сказала, что нет, – Неля вынимает из шкафа еще один свитер и кладет его в контейнер для игрушек.
Неля к Лысику вещи перевозит не в сумках, а в пластмассовых коробках. Потому что у Лысика в комнате вообще никакого шкафа нет. Она купила два больших контейнера: с оранжевой крышкой и с голубой. Который с оранжевой, Неля уже увезла, а второй пока дома остался…