Book.

– Эй, алло! – сказали в трубке. – Прекратите там скандалить!

– Барни, это ты? – Я вцепилась в мобильник так, что клещами не отодрать.

– Нет, извини, я не Барни. И не лисенок – Бэзил.

– Тяф-тяф! – сказала я.

– Вот именно. Меня зовут Бен, я просто работаю в этой телепередаче. Вы что, все из одной семьи? Я тут записал имя «Жюстина» и еще «Луиз». Это твои сестры?

– Да ничего подобного! – завопила я. – Не слушайте их. Кому вообще нужен распрямитель для волос?

– Тебе, Трейси Бикер, уж точно нужен! Посмотри на себя – все волосы дыбом, как будто тебя к электрической розетке подключили! – крикнула Жюстина Язык-Без-Костей-Литтлвуд.

– Жюстина, помолчи! – заорала я. – Сейчас моя очередь. Правда, Бен?

– Ну, наверное, – сказал Бен.

– Я тоже хочу поговорить по телефону! – влез Макси и потянулся к трубке своими липкими ручонками.

– Макси, уйди! Фу, ты мне всю юбку из-мазал!

– Вы что, с друзьями смотрите нашу передачу? – спросил Бен.

– Разве похоже, что мы друзья? – спросила я раздосадованно. – Наоборот, заклятые враги! Просто мы все живем на Свалке.

– Трейси! – возмутился Майк. – В детском доме! И поторопись, будь любезна! Это мой телефон, между прочим. Ты меня разоришь.

– А пусть меня не отвлекают! Слушай, Бен, у меня есть потрясающий золотой медальон. Я точно знаю, та девочка захочет обменять на него караоке!

– Трейси, а это правда твой медальон? – спросил Бен. – Не мамин?

– Конечно нет! Был бы мамин, стала бы я его менять! Долго рассказывать… В общем, мне его Питер подарил на День святого Валентина, а потом мы решили, что караоке в сто раз интереснее! Правда, Питер?

Я пихнула его локтем. Питер кивнул, хотя нижняя губа у него почему-то задрожала.

– Что ж, если с этим медальоном связана какая-то интересная история, может быть, вы с друзьями – или с заклятыми врагами – приедете к нам в студию на следующей неделе? Тогда ты, Трейси, всем покажешь свой золотой медальон.

– И познакомлюсь с Барни?

– Со всеми познакомишься – и с Мелвином, и с лисенком Бэзилом, и со снеговиком, и с хомяком Кейтом… И с Барни тоже. По-моему, будет очень здорово, если вы все к нам приедете. Ты, и Питер, и Жюстина, и Луиз, и Макси, и все ваши приятели из детского дома. Попробуйте получить караоке на всех! Трейси, что молчишь? Алло, ты меня слышишь?

– Да, я тут. Э-э… А ты не можешь еще раз повторить? Бен, ты правда меня пригласил в студию? И я познакомлюсь с Барни, и меня покажут по телевизору? Меня, Трейси Бикер?

– Что-о?! – завизжала Жюстина Завидущая-Литтлвуд. – Трейси Бикер покажут в передаче «Давай меняться»? Так нечестно! Это же я придумала! Я первая позвонила! Меня должны показать по телевизору, а не ее!

– Тихо все! – прикрикнул Майк. – Трейси, дай-ка мне трубку, пожалуйста. Если кого-то из вас покажут по телевизору, то мне надо все как следует выяснить. А вы помолчите пока!

Майк разговаривал по телефону долго и очень серьезно. То кивал головой, то качал, а мы слушали не дыша.

– Хорошо, большое спасибо! Я вам отправлю подробности на е-мэйл, – сказал Майк и отключил мобильник.

Мы все разом загалдели. Майк поднял руки, чтобы прекратить шум.

– Так, дети! Я обо всем договорился. Шесть человек поедут в следующую субботу на теле-студию.

Мы завопили и запрыгали:

– Уррра-а-а! Уррр-а-а-а! Уррр-а-а-а!

Жюстина Все-Равно-Я-С-Ней-Не-Дружу-Лит-тлвуд принялась обнимать Луиз. Я на радостях обняла Макси и так перемазалась, что хоть из шланга отмывай. Питера тоже хотела обнять, но он попятился, прижимая к носу свой любимый платочек.

– Питер, ты что? Радуйся, мы выступим по телевизору!

– Что-то мне не очень хочется выступать по телевизору, – ответил он еле слышно из-за носового платка.

– Как это – не хочется? Да ты не бойся, тебя не заставят ничего говорить. Я сама все за тебя скажу.

– Да уж, Болтушка Трейси! – вякнула Жюстина Кто-Бы-Говорил-Литтлвуд.

– А ты, Жюстина, помалкивай! Не понимаю вообще, с чего ты тут распрыгалась как ослица. Ты-то никуда не поедешь! И ты, Луиз! Пригласили Трейси Бикер и еще пять человек. Я сама буду выбирать, кто со мной поедет, понятно?

– Трейси, не кричи! – В комнату с двумя младенцами на руках вошла Дженни. – Чего вы так расшумелись? В чем дело, Майк?

– Дети в следующую субботу поедут на передачу «Давай меняться», – улыбнулся Майк.

– Никуда они не поедут! – сказала Дженни.

– Нет, поедем! – сказала я.

Мы все говорили по очереди, как будто декламировали стишок на утреннике.

– Мне очень жаль, Трейси, но ничего не получится, – сказала Дженни. – Для детей под опекой нужно получать специальное разрешение, мы просто не успеем вовремя.

– Да ко мне, наверное, как раз сегодня мама приедет, вот мы сразу и получим разрешение, – сказала я.

– Слушай, Трейси, – сказала Дженни очень тихо. – Я понимаю, тебе хочется увидеться с мамой, но ты же сама знаешь, что она не приедет.

– Еще как приедет!

– Трейси, мы даже не знаем точно, где она сейчас живет.

– Я уже сто раз говорила: она в Голливуде! Ты что, глухая или тупая?! – закричала я.

В эту минуту я ненавидела Дженни.

– Ха-ха-ха, Трейси Бикер! Тебе ехать нельзя, а мне можно, потому что папа очень часто меня навещает! Он ужас как обрадуется, что сможет увидеть меня по телевизору! – заявила Жюстина Сил-Нет-Какая-Противная-Литтлвуд.

– Никому нельзя. Это против правил, а чтобы оформить разрешение, гору бумаг нужно составить, – сказала Дженни.

– Я сказал, что они поедут – значит, поедут, – рассердился Майк. – Любой ребенок в нашей стране может участвовать в передаче – так почему им нельзя? Пусть начальство нас накажет, плевать! Я их повезу, и точка.

Мы все повисли на Майке и совсем его затискали.

Правда, заниматься оформлением разных бумаг пришлось все-таки Дженни. Я как-то проходила мимо ее кабинета и видела, как она одновременно отправляет что-то по е-мейл, разговаривает по телефону и качает на коленке хнычущую малышку. А мелкая норовит грохнуться на пол вниз головой, Дженни назло.