Но, конечно, значение послания Владимира отнюдь не исчерпывается этой стороной дела. Слово Владимира Мономаха воплотило в себе своего рода нравственную, духовную основу самого бытия Руси, – Руси, которая, невзирая на самые тяжкие испытания и конфликты, пережила позднее и монгольское нашествие, и Смутное время начала XVII века, и все последующее… В глубине русского бытия всегда светилось – пусть подчас только как еле заметная свеча – то, что столь сильно и ярко выражено в этом бесценном послании одного из ее великих правителей.
Личность Владимира Всеволодича – как и сама Русь к середине XI века – словно бы вобрала в себя тогдашний мир: внук Ярослава Мудрого, он одновременно был правнуком прославленного шведского короля Олафа (на чьей дочери Ингигерде был женат Ярослав) и внуком византийского императора Константина Мономаха (его дочь была матерью Владимира); сам он обручился с Гитой – дочерью последнего собственно английского (англского) короля Гаральда II, убитого в 1066 году завоевавшими Англию норманнами. И, конечно, все эти идущие с Запада и Юга «нити» как-то сплелись в личности Владимира. Старшего своего сына, Мстислава, он женил (в конце XI века) на дочери очередного шведского короля, Христине, однако позже, в начале XII века, выбор супруг для младших сыновей был совсем иным: Ярополка Владимир женил на осетинской княжне, а Андрея и Юрия Долгорукого – на дочерях знатных половецких ханов. В этом выборе, надо думать, проявилось осознание «евразийской» судьбы Руси.
Главное же, стержневое значение в духовном мире Владимира Мономаха имело то православно-христианское начало, которое так проникновенно запечатлелось в его цитированном послании.
Вглядываясь в жизненный путь Владимира Мономаха, можно испытать чувство удивления той «заминкой», которая случилась в 1113 году: князь ответил отказом на призыв киевского веча… Правда, как уже говорилось, его смущало нарушение принципа «старейшинства», но позволительно предположить, что была здесь и иная, более существенная причина.
Почти все предшественники Владимира на Киевском престоле – Владимир Святославич и Ярослав Мудрый (а также и Святополк Окаянный) – добивались его в жестокой борьбе; несмотря на утвержденный порядок наследования пришлось побороться за Киев и сыновьям Ярослава – Изяславу и Святославу. А Владимир Мономах соглашается принять власть над всей Русью лишь после второго – и, между прочим, «отчаянного» – призыва киевских верхов.
И есть основания полагать, что Владимир так или иначе сознавал исчерпанность государственной роли Киева. Ведь всего через треть столетия после 1113 года этот великий город оказался в состоянии полнейшей – даже прямо-таки неправдоподобной – «анархии», а спустя еще десятилетие столицей Руси практически стал Владимир-на-Клязьме – город, основанный самим Владимиром Мономахом полувеком ранее, в 1108 году.
После смерти Владимира, свершившейся 19 мая 1125 года, в Киеве правили поочередно (по старшинству) до кончины каждого из них его сыновья Мстислав (1125-1132) и Ярополк (1132-1139); затем престол занял младший сын, Вячеслав, но всего через две недели его изгнал из Киева и сел на его место Всеволод Ольгович – сын того самого Олега Святославича, который был «незаконно» заменен в 1113 году Владимиром Мономахом. Этим как бы была восстановлена справедливость по отношению к княжеской ветви Святославичей, и Всеволод правил в Киеве до своей кончины 1 августа 1146 года.
Однако вслед за тем начался беспрецедентный кризис киевской власти. Родной брат Всеволода, Игорь Ольгович, сменивший его на престоле, на тринадцатый день был свергнут и 19 сентября убит, а на его место сел Изяслав Мстиславич – внук Владимира Мономаха. Но это было только начало «смуты».
То, что представляла тогда собой киевская власть, со всей наглядностью явствует из простого перечня сменявших друг друга на протяжении трех десятилетий – с 1146 по 1176 год – правителей – причем перечень этот не полон, так как есть основания полагать, что летописи не смогли точно зафиксировать некоторые стремительные смены князей.
1.VIII. 1146. Внук Святослава Ярославича Игорь Ольгович.
13.VIII. 1146-1149. Внук Владимира Мономаха Изяслав Мстиславич.
27.VIII.1149-1151. Сын Мономаха Юрий Долгорукий.
1151-1154. Изяслав (во второй раз) совместно с сыном Мономаха Вячеславом.
8.ХII.1154. Внук Мономаха Ростислав Мстиславич совместно с Вячеславом.
Конец 1154-1155. Внук Святослава Ярославича Изяслав Давыдович.
Весна 1155-1157. Юрий Долгорукий (во второй раз).
21.V. 1157-1159. Внук Святослава Изяслав (во второй раз).
12.IV.1159-1161. Ростислав (во второй раз).
1161. Внук Святослава Изяслав (в третий раз).
1161-1167. Ростислав (в третий раз).
14.III.1167-1169. Правнук Мономаха Мстислав Изяславич.
20.III.1169-1171. Внук Мономаха Глеб Юрьевич.
15.II.1171. Внук Мономаха Владимир Мстиславич.
30.V.1171. Внук Мономаха Михаил Юрьевич.
1171-1172. Правнук Мономаха Роман Ростиславич
1172. Внук Мономаха Всеволод Юрьевич.
1173-1175. Правнук Мономаха Ярослав Изяславич.
1175. Правнук Святослава Ярославича Святослав Всеволодович.
1175. Ярослав (во второй раз).
1176. Роман (во второй раз).
Итак, за тридцать лет власть сменялась в Киеве по меньшей мере двадцать раз! Едва ли можно усомниться, что эта – повторю, беспрецедентная – «анархия» означала исчерпание той великой роли, которую играл в истории Руси Киев начиная с правления Олега Вещего; то есть в продолжение более четверти тысячелетия.
И в 1155 году, когда прошло уже десять лет с начала этой «анархии», сын захватившего тогда власть в Киеве Юрия Владимировича Долгорукого, Андрей (вошедший в историю с именем Боголюбского) совершил неожиданный поступок. Ранее он энергично помогал отцу прийти к власти в Киеве, а Юрий Долгорукий видел в нем – старшем (к тому времени) и «любимом» сыне – своего высоко ценимого советника и наилучшего преемника; став князем Киевским, Юрий «посадил» Андрея в ближайшем Вышгороде, так что фактически сын уже был, в сущности, соправителем отца.
Но вскоре же после вокняжения Юрия в Киеве Андрей уходит туда, где началась его деятельность, – в совсем еще юный город Владимир. Летопись сообщает, что «отец же его негодоваше на него велми».
Поскольку не было никаких сомнений в том, что Андрей после кончины уже пожилого отца (Юрию было тогда не менее шестидесяти лет) займет киевский престол, его поступок сам по себе был необыкновенен: впервые прямой наследник правителя Киева отказывался от своей высокой доли. Но уход Андрея из Киева во Владимир имел и неизмеримо более масштабный и глубокий смысл.
Русские историки давно осознали судьбоносное значение этого события, но до самого последнего времени оно, это осознание, не было развернуто и доказательно выражено.
Еще С. М. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен» писал об уходе Андрея Боголюбского из Киева: "Этот поступок Андрея был событием величайшей важности, событием поворотным (курсив С. М. Соловьева. – В. К.), от которого история принимала новый ход, с которого начинался на Руси новый порядок вещей" .