Про иезуитские методы добавлю: применялись и розги. Ничего не знаю о том, часто ли их «пробовал» Иосиф Джугашвили, но тут, пожалуй, важен скорее сам факт.
В России XIX века «поповичи» из семинарии толпами шли «в революцию»: такое уж это было учебное заведение. Вероятно, нечто подобное произошло и с Иосифом Виссарионовичем.
Считается, что обучение в семинарии развило отрицательные черты Сталина: изворотливость, хитрость, лживость, двуличие, грубость. Что лицемерный характер политики Сталина, ее догматизм и нетерпимость,' его личная подлость прямо сформированы годами обучения в семинарии.
Есть и еще более увлекательные утверждения. Например, о том, что церковное образование лишило Сталина чувства юмора. Так и пишут: «С ранней молодости Сталин был также начисто лишен чувства юмора». Вообще-то тексты самого Сталина и его выступления показывают совершенно другое, но вот, со слов некоего «друга детства» передают, что «общие друзья и соученики Сталина по духовной семинарии всегда печалились: Коба шутить совсем не умеет. Удивительно, грузин не понимает шуток. На самую безобидную отвечает кулаками». [93] Вопрос, правда, а какую шутку считать безобидной? Можно понять ведь и так, что для кого-то шутки казались «невинными», а у Иосифа чувства собственного достоинства было побольше, ему такие же шутки невинными не казались.
Еще более забавно, хотя и не безопасно, выглядит утверждение о безусловном безбожии Иосифа Виссарионовича. В книге «Только один год» дочь Сталина, Светлана Аллилуева, писала: «церковное образование было единственным систематическим образованием, полученным моим отцом. Я убеждена, что церковная школа, где он провел в общем более десяти лет, имела огромное значение для характера отца на всю его жизнь, усилив и укрепив врожденные качества. Религиозного чувства у него никогда не было.
Бесконечные молитвы, насильственное духовное обучение могли вызвать у молодого человека, ни на минуту не верившего в дух, в бога, только обратный результат: крайний скептицизм ко всему «небесному», «возвышенному». Результатом стал, наоборот, крайний материализм, цинический реализм «земного», «трезвого», практического и сниженного взгляда на жизнь. Вместо духовного опыта он развил в себе совсем другой: близкое знакомство с лицемерием, ханжеством, двуличием, таким характерным для немалой части духовенства, которая верует лишь внешне, то есть на самом деле не верует вообще… Из своего семинарского опыта он заключил, что люди нетерпимы, грубы, обманывают свою «паству» и тем держат ее в руках, интригуют, лгут и, наконец, имеют многие слабости и очень мало добродетелей. Нетерпимость, негибкость, неспособность согласиться с противоположным мнением, если оно очевидно более здравое, я отношу в нем также за счет опыта, вынесенного из семинарии, где воспитанникам прививались фанатизм и нетерпимость».
Книга Аллилуевой не издавалась в России. Вышла она в США (Только один год, New York, Harper & Row Publishers, 1969), в наше время ее текст доступен на: http://belolibrary.imwerden.de, а на русском языке на http://lib.aldebaran.ru/author/allilueva_svetlana/.
Говоря откровенно, верится очень с трудом. Не говоря о неловкости, с которой читаешь подленькие «откровения» дочери. Но малоуважаемая С. Аллилуева всего лишь доводит до предела то, что чаще всего пишут о семинарских годах И.В. Джугашвили.
Странно, что биографы упорно не хотят замечать очень простой вещи… Очень многое и в биографии Сталина, и в принимаемых им решениях (в том числе и уйти из Тифлисской семинарии) могут объясняться очень простыми причинами… Невольно думается, что за Сталиным просто упорно не хотя видеть никаких положительных и просто человеческих черт. Его легко обвиняют в психической патологии на основании надуманных объяснений, или просто высасывая из пальца какие-то «факты». Но «в упор не видят», что именно так, как он, и должен вести себя любой умный, а тем более любой выдающийся человек. Ничего нового.
Если не выдумывать, то что мы видим? Очень способного мальчика из бедной, незнатной семьи. Место приходского священника для сына сапожника — это просто лучезарная карьера, и мама мальчика только того для сына и хочет. Известно, что отец дважды пытался забрать Иосифа из семинарии, чтобы сделать его тоже сапожником. А мать возвращала сына назад. До конца своих дней (умерла в 1937-м), Катерина-Кеке Джугашвили жалела, что ее сын священником так и не стал.
Но что должен был думать и чувствовать мальчик, подросток, обреченный на судьбу приходского попика в селе или мелкого уездного чиновника? Обреченный независимо от его способностей и амбиций? Он-то почему должен был принимать свою судьбу как неизбежность? Вот он ее и не принял…
Талантливый человек, он легко освоил курс наук семинарии. Он убедился, что из книг и общения с людьми извлечет больше, чем из уроков. Может быть, для него и заканчивать семинарию особого смысла не было? Об этом пишут не менее анекдотические вещи: «исключен за революционную деятельность». [94] А зачем ему нужен был этот экзамен? И аттестат семинарии? Чтобы всю жизнь перекладывать бумажки? Или махать кадилом в церкви?
Талантливым людям свойственно обостренное чувство справедливости. Это слабаков семинария могла сломать. Как писал еще одна жертва семинарского образования. Помяловский: «многих розга сделала дураками или подлецами». [95] Но Сталина-то даже его заклятые враги слабаком не считали. Скорее можно предположить, что семинария сделала Сталина жестче, но и порядочнее.
По крайней мере, «душевно здоровые» члены ЦК ВКП(б) охотно смотрели порнографические открытки и соответствующие «французские фильмы». Сталина порнография коробила. Кстати, люди с нормальными психическими реакциями и нормальной потенцией в порнографии обычно не нуждаются — им она скорее неприятна. Сталин был душевно здоровее остальных коммунистов… большинства.
Садист? Ни одна из женщин Сталина не заметила в нем этих наклонностей. Отец трех разнополых детей, он единственный раз за всю жизнь отлупил ремнем своего младшего непутевого сына Василия (судя по всему, напрасно: пороть этого гаденыша следовало беспрерывно). Свои обиды детских и подростковых лет Сталин на слабых в своей семье не выместил. В отличие от многих «товарищей по партии», кстати.
А то хорошее, что можно было вынести из семинарии, он и вынес. Нет ничего более лживого до подлости, чем писания Аллилуевой про безбожие ее отца. К «воинствующему атеизму» Сталин относился с полным отвращением и с вождем «научных атеистов» тов. Кагановичем отношения у него были весьма прохладные. В одной из своих записок 1920-х годов Сталин называет богоборческие брошюрки вполне конкретно: «антирелигиозной макулатурой».
Троцкий, Ленин, Губельман, Бухарин, Апфельбаум-Зиновьев, Стеклов-Нахамкес вовсю лезли на страницы прессы, в кино. Исторические личности, как-никак! Они охотно делились биографическими подробностями любого решительно рода.