Сталин лично следил за судьбой Мао Аньина. Во время Великой Отечественной войны Мао Аньин обратился к Сталину с письмом, в котором просил взять его в действующую армию и отправить на фронт. По поручению Сталина в Ивановский интернациональный детский дом приезжал для бесед с Мао Аньином секретарь Исполкома Коминтерна Д.З. Мануильский. Сталин сумел и удовлетворить просьбу Мао Аньина, и дать ему возможность побывать в рядах действующей армии и в то же время сохранил на Великой Отечественной войне старшего сына Мао Цзэдуна живым.
В 1946 г. Мао Цзэдун решил, что его старшему сыну пора возвращаться на родину. Сталин принял Мао Аньина перед его отъездом в Яньань и подарил ему личное оружие, пистолет с памятной надписью.
Можно предположить, что Сталин был бы не прочь иметь в лице Мао Аньина посредника при своих контактах с Мао Цзэдуном; кстати сказать, такой опыт у Сталина уже был, если вспомнить о случае с Чан Кайши и его старшим сыном Цзян Цзинго (Николаем Владимировичем Елизаровым, как его называли в Советском Союзе), который тоже провел более десяти лет в СССР, тоже окончил здесь Военно-политическую академию, стал командиром Красной Армии и членом ВКП(б).
Мао Цзэдун не захотел этого. У него были иные планы использования своего старшего сына.
По некоторым сведениям, Мао Цзэдун в конечном счете направил Мао Аньина служить под началом одного из руководителей своих спецслужб Ли Кэнуна, с которым Мао Аньин, как говорят, не раз приезжал в СССР для координации работы соответствующих служб и органов, в том числе и перед началом корейской войны.
Во время самой корейской войны Мао Цзэдун отправил Мао Аньина в Корею, где он служил переводчиком в штабе командующего добровольческой армией Пэн Дэхуая и переводил беседы Пэн Дэхуая и руководителя ТПК и КНДР Ким Ир Сена. Вскоре после прибытия на корейский фронт Мао Аньин погиб при бомбардировке американцами штаба Пэн Дэхуая.
В целом отношение Сталина к Мао Аньину только способствовало поддержанию благоприятной атмосферы в его личных отношениях с Мао Цзэдуном.
В 1973 г. в Москве в издательстве Агентства печати «Новости» вышла в свет книга: П.П. Владимиров. Особый район Китая. 1942—1945. Тексту было предпослано следующее пояснение:
«Петр Парфенович Владимиров родился в 1905 г. Свою трудовую жизнь начал на Воронежском заводе сельскохозяйственных орудий учеником слесаря, позже работал слесарем на паровозоремонтном заводе в Тихорецке. В 1927 г. вступает в члены ВКП(б). С 1931 г. служил в рядах Советской Армии. После окончания военной службы поступил в Московский институт востоковедения имени Нариманова и успешно закончил его.
С мая 1938 до середины 1940 г. П.П. Владимиров работал в Китае в качестве корреспондента ТАСС. С апреля по август 1941 г. он снова в Китае по заданию ТАСС.
В мае 1942 года командируется в Яньань (Особый район) в качестве связного Коминтерна при руководстве ЦК КПК с одновременным исполнением обязанностей военного корреспондента ТАСС. Здесь он пробыл до ноября 1945 г.
В 1946 г. перешел на работу в МИД СССР.
С 1948 по 1951 г. – генеральный консул СССР в Шанхае. С 1952 года – посол СССР в Бирме.
После тяжелой болезни скончался в Москве 10 сентября 1953 года.
В публикуемых дневниках П.П. Владимирова записи личного и служебного характера переплетаются. Это, видимо, не случайно. В условиях постоянной слежки, созданной главой карательных органов в Особом районе Кан Шэном, записная книжка-дневник была единственно удобным и безопасным местом хранения копий различных переводов, документов ИККИ, статей, сводок, служебных телеграмм и т. п.
Яньаньские дневники П.П. Владимирова, подготовленные к печати Ю.П. Власовым, публикуются с сокращениями.
Фото сделаны П.П. Владимировым». [43]
Итак, в 1973 г., в период накала политической борьбы между тогдашними советскими и китайскими руководителями, за три года до смерти Мао Цзэдуна, спустя двадцать лет после смерти Сталина и спустя почти тридцать лет после описываемых в книге событий, Москва решила раскрыть до того времени тайную страницу из истории взаимоотношений Москвы и Яньани, Сталина и Мао Цзэдуна.
Так всплыло имя П.П. Владимирова.
Хотя, в сущности, это не его собственная фамилия. Сталин и Мао Цзэдун считали неотъемлемой частью своей политической деятельности, да и вообще своей жизни, а также жизни своих подданных секретность и тайны во всем. Псевдонимы, клички были в большом ходу.
Вот почему в Яньани появился П.П. Владимиров, который на самом деле был Петром Парфеновичем Власовым. Он был женат, у него были сыновья, один из которых и стал впоследствии известным в нашей стране человеком – Юрием Петровичем Власовым, в первой половине своей жизни великолепным спортсменом, штангистом, чемпионом мира по поднятию тяжестей, в течение ряда лет «самым сильным человеком планеты». Затем Ю.П. Власов проявил литературный талант, стал много писать.
Очень любя своего отца, Ю.П. Власов добился разрешения опубликовать книгу, составленную на основе тех материалов, которые его отец присылал в Москву из Яньани. Конечно, это произошло прежде всего и главным образом благодаря удачному стечению обстоятельств, то есть благодаря тому, что руководители ЦК КПСС, нуждаясь в аргументах в политическом споре со своими оппонентами в Пекине, решили воздействовать на читателей, прежде всего в своем собственном государстве, с помощью опубликования книги прямого свидетеля деятельности Мао Цзэдуна в трудные для нашей страны годы войны (1942—1945). Но и настойчивость Ю.П. Власова сыграла при этом свою роль.
Итак, сначала об авторе книги. Мы будем называть его П.П. Владимиров, то есть тем именем, под которым он вошел в историю советско-китайских, да и русско-китайских отношений.
Собственно говоря, этот сюжет позволяет нам сказать о китаеведах, которым в той или иной степени довелось принимать участие в осуществлении контактов и связей между нашими странами и их руководителями в XX веке, особенно в советский период нашей истории.
Как бы человек ни относился к внутриполитическим событиям, то есть к тому, что происходило в его стране, что творил в свое время Сталин, если этот человек китаевед и если его профессия ставила его в такие условия, что ему приходилось работать в Китае и что все, как говорится, двадцать четыре часа в сутки он был занят только одним главным делом – участием в практике двусторонних отношений с Китаем, на первый план для такого китаеведа-подвижника выдвигалась забота об обеспечении и защите интересов своей страны, своего народа, если хотите, своей нации. Знание Китая и китайцев, искренняя доброжелательность по отношению к ним только помогали осуществлять основную задачу, то есть содействовать сохранению условий для выживания своей нации на территории ее проживания, содействовать соответствующим взаимоотношениям с китайскими партнерами, прежде всего с руководителями этой страны.