Однако такой поворот событий не тревожил Мао. Учитывая политическую обстановку в мире, он сосредоточил все усилия на захвате власти в стране, переложив заботы по разгрому Японии на плечи СССР и союзников. Мао маневрировал политически и не вел активной борьбы с оккупантами, выжидая момента, когда после разгрома Германии СССР и союзники обрушат весь свой боевой потенциал на Японию. Страна опустошалась оккупантами, народ бедствовал, погибал, вымирая с голоду, но Мао выжидал своего часа, чтобы двинуть всю свою военную силу на захват власти.
Разгром фашистской Японии, главным образом США и Советским Союзом, устранил угрозу порабощения Китая захватчиками и ликвидировал опасные последствия тактики развала антияпонского блока. Но эта нечистоплотная политика Мао дорого обошлась китайскому народу, понесшему неисчислимые людские и материальные потери в результате попустительства японскому нашествию…
Зато сейчас Мао Цзэдун хотел бы пожинать все выгоды своей тактики накопления силы, за которой было фактическое выжидание событий». [153]
Регулярные записи в дневнике Петр Парфенович Владимиров прекратил 4 сентября 1945 г.
16 ноября 1945 г. все радиооборудование бывшего тассовского корпункта было передано местным китайским властям.
17 ноября Владимиров, Орлов и Риммар вылетели из Яньани на советском самолете в Чанчунь (Маньчжурия) и в тот же день прибыли в Читу.
26 ноября Владимиров, Орлов и Риммар вернулись в Москву из яньаньской командировки.
Н.Н. Риммар вспоминал, что через два дня после возвращения всем троим вручили правительственные награды. «В тот раз домой не отпустили и Владимирова. Предполагался вызов к Сталину. Но из-за приезда в Москву высоких иностранных гостей эта встреча не состоялась. Сталин был занят.
10 декабря Мао Цзэдун прислал Сталину телеграмму с просьбой вернуть Андрея Яковлевича (врача Орлова. – Ю.Г.). Причина: недомогание самого Мао Цзэдуна, некоторых руководителей и невозможность получить квалифицированную медицинскую помощь, а также и недоверие к китайским врачам. После отдыха Андрей Яковлевич отправился второй раз в Яньань.
…
…Он погиб в авиационной катастрофе через четыре года после нашего возвращения из Яньани». [154]
Судьба П.П. Владимирова и отношение Сталина к его работе в Яньани, к его позиции относительно Мао Цзэдуна позволяют лучше понять политику Сталина применительно к Китаю, внутрикитайским политическим силам, и в частности к Мао Цзэдуну.
Петр Парфенович Владимиров нежданно-негаданно оказался в роли посредника между Сталиным и Мао Цзэдуном. Причем в такие годы, когда решались и вопросы о выживании и той и другой нации, и дальнейшая политическая судьба и Сталина, и Мао Цзэдуна.
П.П. Владимиров не был направлен в Яньань лично Сталиным или даже по прямому указанию Сталина. Более того, ни до поездки в Яньань, ни после нее П.П. Владимиров никогда не встречался со Сталиным. Сталин имел намерение или планировал вызвать к себе П.П. Владимирова и его коллег после их возвращения из Яньани, но этого так и не произошло. Возможно, в этом нашли свое отражение странные духовные связи между Сталиным и П.П. Владимировым. Иначе говоря, Сталин втайне, в душе был удовлетворен тем, что он читал в посланиях П.П. Владимирова из Яньани, но он инстинктивно ни с кем не хотел говорить на эти темы. Позиция П.П. Владимирова отвечала настроениям и интересам Сталина, но самым тайным, не предназначенным для их обсуждения с кем бы то ни было. Телеграммы П.П. Владимирова из Яньани в Москву были теми материалами, которые определяли некоторые политические решения Сталина, который, однако, предпочитал не говорить об этом даже с самим П.П. Владимировым.
Вообще представляется, что Сталин считал отношения нашей страны с Китаем настолько важными, что никому не позволял не только принимать решения в этой области, но даже прикасаться к процессу выработки решений и шагов в двусторонних отношениях с Китаем.
Сталин исходил из необходимости обеспечения интересов нашей страны в отношениях с Китаем. Отсюда следовал вывод о необходимости побудить или заставить политические силы внутри Китая идти на союзные отношения с СССР в той или иной форме. Юридическое оформление тех или иных союзных отношений было необходимо, с точки зрения Сталина, в двусторонних отношениях Китая и России (СССР). В то же время Сталин не доверял китайским лидерам, полагая, что только временно и под давлением обстоятельств они соглашались на те или иные союзные отношения с СССР и что такого рода соглашения оставались договоренностями главным образом на бумаге.
Сталин не доверял Мао Цзэдуну. Он всегда допускал и имел в виду возможность того, что Мао Цзэдун способен сговориться с какими-либо силами внутри Китая и за его пределами в ущерб интересам СССР, если Мао Цзэдун счел бы это выгодным. В этой связи Сталин считал целесообразным использовать существовавшие в то время межпартийные отношения, а то и просто марксистско-ленинскую фразеологию для поддержания благоприятного климата в двусторонних отношениях и в то же время заставлять Мао Цзэдуна не выступать против интересов СССР.
Сталин вполне разделял убеждение П.П. Владимирова в том, что Мао Цзэдун, по сути дела, внутренне, генетически настроен враждебно в отношении СССР, хотя обстоятельства заставляли Мао Цзэдуна играть роль друга нашей страны.
Судьба П.П. Владимирова сложилась таким образом, что к 1942 г. он был одним из ведущих специалистов по Китаю в Генеральном штабе Красной Армии с трехлетним опытом работы в Китае и в звании батальонного комиссара.
Очевидно, что именно поэтому и в то же время случайно именно он был назначен в 1942 г. на должность начальника группы военных корреспондентов ТАСС и связного Исполкома Коминтерна при ЦК КПК.
Сын П.П. Владимирова (настоящая фамилия которого была, напомним, Власов) Юрий Петрович Власов в своей «Повести об отце» [155] , рассказал о многом, что осталось за рамками книги «Особый район Китая».
На П.П. Владимирова во время его командировки в Яньань в качестве военного корреспондента и связного Коминтерна было также возложено исполнение «ряда специальных задач, главная из которых – контроль за состоянием Квантунской армии: дислокация, численность, штабы, приказы. Решение задачи требует охвата наблюдением не только Маньчжурии, но и всего Северного Китая. При назначении отцу было тридцать пять лет», – подчеркивал Ю.П. Власов. [156]
К тому времени П.П. Владимиров «был более чем сведущ в делах Китая. Он объездил верхом на лошади, в автомобилях и жалких переполненных поездах, исходил пешком почти всю страну (кроме самых южных провинций), да еще в пору японского нашествия, скрытой, но кровавой гражданской войны между Гоминьданом и КПК, самоуправства могущественных феодальных клик». [157]