Второй случай относится к маю – июню 1949 г. После захвата силами НОА Нанкина советский посол Рощин покинул бывшую гоминьдановскую столицу и последовал на юг, в Гуанчжоу, вслед за правительством Китайской Республики. Американский же посол Лейтон Стюарт остался в Нанкине для того, чтобы налаживать контакты с КПК. Ранее Стюарт был ректором Яньцзинского (Пекинского) университета, имел хорошие связи в стране. Стюарт провел ряд встреч с Хуан Хуа – начальником управления внешних сношений военной администрации Нанкина и его бывшим студентом. В ходе переговоров Стюарт выразил пожелание провести свой день рождения в Пекине и встретиться там с руководителями КПК. На это было получено согласие Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая, однако визит не состоялся, поскольку не был санкционирован Государственным департаментом и президентом США. В это же время, в самом конце июня 1949 г., когда Мао Цзэдун опубликовал свою статью «О демократической диктатуре народа», в которой сформулировал курс на союз с СССР, власти КПК в Шэньяне предприняли дополнительные репрессивные меры против упоминавшегося 192-го генконсула США Варда. Американские разведывательные ведомства сообщали тогда, что подобное резкое изменение китайской позиции – от попыток завязать связи с США к враждебности к ним и однозначной ориентации на союз с Москвой – было вызвано тем, что в Пекин прибыл специальный представитель Сталина и оказал сильнейшее давление на Мао Цзэдуна. [178]
С.Н. Гончаров в этой связи и обратился к И.В. Ковалеву за разъяснениями, как к одному из немногих людей, которые обладали реальной информацией о позиции и роли нашей страны во всех этих событиях.
Отвечая на поставленные вопросы, И.В. Ковалев заявил: «Эти вопросы не только сложные, но еще и очень деликатные, острые. Тогда мы считали американский империализм своим главным противником и никаких вопросов здесь для нас не было. Я не принадлежу к тем людям, которые стремятся исторические факты подгонять под современные взгляды, и потому постараюсь изложить все, как было на самом деле. В этой проблеме нужно выделить две части – общая позиция Сталина в отношении связей китайских коммунистов с США и другими капиталистическими странами и два конкретных эпизода, о которых вы упомянули. В моем дневнике сохранилась запись, имеющая непосредственное отношение к заданному вопросу. Выглядит она так: «15 марта 49 г.
Ответ тов. Ф(илиппова) министру экономики Маньчжурии Чэнь Юню.
Передайте т. Чэнь, что мы, русские коммунисты, стоим за то, чтобы китайские коммунисты не отталкивали от себя национальную буржуазию, а привлекали к сотрудничеству как силу, способную помочь в борьбе с империалистами. Поэтому советуем поощрять торговую деятельность национальной буржуазии как внутри Китая, так и вовне. Скажем, торговлю с Гонконгом или с другими иностранными капиталистами.
Китайские коммунисты должны сами решить, какие товары покупать и какие продавать».
Такой линии на одобрение торговли Китая с капиталистическими государствами Сталин придерживался и в дальнейшем. Его отношение к политическим контактам между КПК и этими странами было более сложным. Так, в телеграмме, присланной им Мао Цзэдуну в апреле 1949 года, он писал:
«…Мы считаем, что демократическому правительству Китая не следует отказываться от установления официальных отношений с некоторыми капиталистическими государствами, включая США, если эти государства официально откажутся от военной, хозяйственной и политической поддержки чанкайшистского гоминьдановского правительства. Это условие необходимо по следующим мотивам.
В настоящее время политика США направлена на раздробление Китая на Южный, Средний и Северный, с тремя правительствами. При этом США поддерживают Южное и Среднее правительства Гоминьдана – как видно, не прочь поддержать и Северо-Восточное демократическое правительство с тем, чтобы эти правительства дрались между собой и ослабляли друг друга, а США могли бы извлечь из этого пользу. Поэтому, если вы хотите иметь единый Китай во главе с коммунистами, нужно установить официальные отношения только с теми капиталистическими правительствами, которые официально откажутся от поддержки Кантонской и Нанкинской группировок.
Мы считаем, что не следует отказываться от иностранного займа и от торговли с капиталистическими странами при определенных условиях. Все дело в том, чтобы условия займа и торговли не налагали таких экономических и финансовых условий на Китай, которые могли быть использованы для ограничения национального суверенитета демократического государства и для удушения национальной промышленности».
Еще более четко Сталин высказался на этот счет во время заседания Политбюро 27 июля 1949 года, когда комментировал доклад Лю Шаоци: «Вы не должны беспокоиться о получении признания со стороны империалистических государств, тем более по поводу того, как они к вам относятся. У вас есть хорошая линия поведения – торговля с империалистическими странами. У них уже начался экономический кризис. Я полагаю, это ускорит признание. А сейчас с ними надо торговать». Все эти мысли совпадали с уже упоминавшимся высказыванием Сталина о том, что основная задача Китая – противостояние империализму.
Такое, мягко говоря, не самое позитивное отношение Сталина к установлению дипломатических отношений между Китаем и империалистическими державами определяло и мой подход к этому вопросу. Не буду скрывать, любые шаги КПК в этом направлении вызывали обостренную реакцию. Это и понятно – ведь в разгаре была «холодная война». В качестве примера нашего тогдашнего отношения к этой проблеме могу привести свой доклад, который я представил Сталину в декабре 1949 года, после того, как приехал вместе с Мао в Москву. В разделе двенадцатом, посвященном проблемам внешней политики, сообщалось:
«Вы (то есть И.В. Сталин. – И.К.) советовали, что новому правительству не следует отказываться от установления дипломатических отношений с капиталистическими государствами, включая Америку, если эти государства официально откажутся от военной, экономической и политической поддержки Чан Кайши, гоминьдановского режима в целом.
Между тем, несмотря на то, что Англия и Америка активно поддерживали и поддерживают Чан Кайши, руководство ЦК КПК до ноября 1949 г. было заражено иллюзиями быстрого признания этими странами Народной Республики Китай.
Как отражение этих настроений Лю Шаоци и Ли Лисань высказались против участия в конференции профсоюзов азиатских стран, Японии, Индии и др., подвластных или связанных с англо-американским блоком, для того чтобы не вызвать раздражения со стороны Америки и Англии…
В плане таких же настроений находится и отрицательное отношение Чжоу Эньлая к посылке групп советских специалистов в Шанхай и Тяньцзинь, поскольку в этих пунктах сосредоточены большие экономические интересы Америки и Англии.