Сталин счел необходимым привлечь внимание Мао Цзэдуна к тому факту, что США и другие западные державы дали ответ Нанкину 13 января 1949 г., то есть еще до окончательного достижения договоренности между Сталиным и Мао Цзэдуном, в тот момент, когда позиция Москвы была уже известна Мао Цзэдуну, а сам он еще не дал Сталину окончательного ответа относительно своего отношения к предложениям Москвы. Из этого Сталин, очевидно, сделал вывод о том, что Мао Цзэдун мог допустить или намеренно осуществить передачу соответствующей информации США, другим западным державам. Советский Союз оказывался при этом в положении единственной из четырех великих держав, которая все еще колебалась и не отказалась выступить в роли посредника в то время, как три западные державы уже заняли четкую позицию по этому вопросу и заявили о ней. 13 января 1949 г. посол США в Нанкине Дж. Л. Стюарт передал правительству Китайской Республики официальный ответ правительства США, в котором, в частности, говорилось, что «при нынешней обстановке попытки выступить в роли посредника не принесут желаемых результатов» [197] . Опубликованная позже дипломатическая переписка, как отмечал российский исследователь архивов А.М. Ледовский, в частности телеграмма Стюарта из Китая в Госдепартамент, показывала, что он был убежден, что Советский Союз не согласится принять участие в посреднической акции. [198]
А.М. Ледовский также отмечал, что и Москва, и наше посольство в Нанкине были весьма удивлены столь быстрой и негативной реакцией США, поскольку имелись веские основания полагать, что предложение Нанкина о посредничестве было согласовано с представителями правительства США. В этой связи в Москве возникло подозрение, что это произошло в результате утечки информации о переписке между Сталиным и Мао Цзэдуном. Об этом А.И. Микоян сказал Мао Цзэдуну в беседе 3 февраля 1949 г., при которой присутствовали также Чжоу Эньлай, Лю Шаоци, Чжу Дэ и Жэнь Биши. Он напомнил, что в телеграмме от 10 января по поводу обращения нанкинского правительства Сталин предупредил о необходимости сохранения обмена мнениями между Москвой и ЦК КПК по этому вопросу в строгой тайне. А.И. Микоян сказал Мао Цзэдуну и его коллегам: «Нам известно, что Англия, Америка и Франция стояли за то, чтобы взять на себя функции посредничества между Гоминьданом и КПК. Позже, каким-то образом узнав, что СССР и КПК против иностранного посредничества, эти державы, не желая осрамиться, изменили свою позицию и отказались от посредничества. В связи с этим необходимо серьезно заняться вопросами конспирации и заинтересоваться, нет ли среди окружающих КПК болтающих людей, через которых эта информация могла попасть к американцам» [199] . В телеграмме в Москву об этой беседе А.И. Микоян писал: «Мао Цзэдун совершенно отклонил такую возможность, ибо, как он заметил, такие серьезные вопросы и, в частности, переписка с Москвой бывают известны только присутствующим членам ЦК, одному переводчику Ши Чжэ и тов. Теребину. Указанные лица совершенно надежны, и в них он не сомневается. Что касается данного случая, он заявил, что англо-американцы еще до того, как была известна наша позиция, открыто писали, что СССР и КПК будут против посредничества. Я ответил, – подчеркнул А.И. Микоян, – что тогда это могло быть только их предположением, однако западные державы поспешили отказаться от посредничества после того, как они получили достоверные сведения о нашей позиции. Мао Цзэдун повторил, что не исключена (так в тексте. По смыслу следует: исключена. – Ю.Г.) возможность просачивания информации из окружения КПК». [200]
При встрече А.И. Микояна с Чжоу Эньлаем и Чжу Дэ 1 февраля 1949 г. Чжоу Эньлай попросил разъяснить мотивы, которыми руководствовался СССР, дав указание советскому послу передислоцироваться в Гуанчжоу вместе с правительством Китайской Республики, оставившим Нанкин.
А.М. Ледовский вспоминал, что 18 января 1949 г. МИД Китайской Республики известил все посольства и миссии зарубежных стран, что 21 января правительство Китайской Республики переезжает из Нанкина в Гуанчжоу и предлагает им последовать туда же. Из всех глав дипломатических представительств только советский посол последовал этому предложению. Вместе с послом в Гуанчжоу переехала основная часть работников посольства. В Нанкине была оставлена небольшая группа сотрудников МИД и некоторых других советских ведомств, которая находилась там вплоть до образования КНР. Дипломатические представительства других стран оставались в Нанкине. В частности, там находился вплоть до августа 1949 г., то есть уже тогда, когда Нанкин был под властью КПК, и посол США Дж. Л. Стюарт.
А.И. Микоян в упомянутой беседе с Чжоу Эньлаем «разъяснил, что это закономерно, ибо в Китае пока имеется только одно правительство, при котором аккредитован наш посол, и естественно, что он переехал вместе с китайским правительством в Кантон (Гуанчжоу), оставив часть посольства в Нанкине. По существу это не только не нанесет ущерба нашему общему делу, а, наоборот, поможет ему». [201]
А.М. Ледовский также отмечал, что важное место в беседах А.И. Микояна в Сибайпо занимало обсуждение планов военно-политической деятельности КПК и НОАК, вопроса о средствах и источниках их материально-технической поддержки.
В первой же беседе с А.И. Микояном, состоявшейся 30 января 1949 г., Мао Цзэдун заявил: «Чтобы наверняка победить в районе Нанкина и Шанхая, нужно будет войска Линь Бяо, являющиеся лучшими, направить из района Бэйпина на Юг и Запад, чтобы лишить Гоминьдан возможности перебросить отсюда подкрепления в район Нанкин – Шанхай. Положение в районе Бэйпина сложное, и потребуется некоторое время, чтобы здесь закрепиться». [202]
В той же беседе Мао Цзэдун подчеркнул: «Коммунисты строят свои планы из расчета на худшее. Они готовятся после некоторой передышки и подготовки силой взять эти города (т. е. Нанкин и Шанхай). Мирный исход событий у Бэйпина (21 января Фу Цзои [командующий войсками Китайской Республики в Бэйпине] подписал соглашение с представителями КПК о мирной сдаче Бэйпина [Пекина]. 31 января НОАК без боя вступила в Бэйпин) сократил сроки для отдыха и подготовки этих войск к наступлению. Время нужно не только для отдыха, но и:
а) для переваривания и воспитания тех сотен тысяч пленных гоминьдановцев, которые за последнее время влились в Народно-освободительную армию;
б) для подтягивания тылов и восстановления разрушенных железных дорог, питающих фронт;
в) для накопления патронов и снарядов из текущего производства, ибо запасов мало. Дело осложняется тем, что нужны боеприпасы для оружия американского, японского, чехословацкого и советского образцов;