Анализ текста там много времени не занял — все ведь было на поверхности, и уже 12 июня на стол Канкрина легла «Записка о положении Российско-Американской компании по конвенции 5 апреля».
Это была последняя перед ратификационными «похоронами» русского будущего в Америке записка РАК. Язык ее скуп, ибо это — документ деловой. И он же одновременно выразителен, потому что «Записка…» была хотя и поданным официально, но — криком души…
Правление РАК адресовалось к Канкрину на основании «65-й статьи высочайше утвержденных 13 сентября 1821 года правил Компании», по которой имело право обратиться к «всемилостивейшему государю» через министра финансов.
Тут я в очередной раз перед читателем объяснюсь… Конечно, я мог бы изложить эту Записку своими словами, но стоит ли выдавать «раскавыченный» текст за свой? Нет, я хочу, чтобы читатель ясно видел ту базу, на которой строится анализ, и хочу, чтобы читатель размышлял вместе со мной…
Ну как я могу лишить его и возможности, и удовольствия прикоснуться прямо к важному и убедительному документу эпохи, к эпохе? Да и имею ли я на это право — после того как сам прикоснулся к ним и получил возможность увидеть давние события не в кривом зеркале ангажированных монографий, а в окошко, отворившееся непосредственно в то время?
Итак, в пространной и хорошо обдуманной бумаге те же четыре человека — Булдаков, Северин, Прокофьев и Рылеев (он появляется на этих страницах во второй, но не в последний раз) сообщали, что «Совет и Главное правление Компании вникли еще во все подробности сего столь важного дела и по непосредственной связи оного не только с благосостоянием, но самим существованием Компании почитают долгом… всепокорнейше просить Ваше высокопревосходительство удостоить внимания Вашего следующие обстоятельства:
A. Исключительное право торговли и ловли зверей по берегам Северо-Западной Америки и островам Восточного океана или Тихого моря, открытым издавна российскими мореплавателями, есть первое основание не только выгод, но и самого существования Компании.
B. С учреждением оной в 1799 г. торжественным актом государя императора Павла I обнародовано право обладания России как сими берегами до 55 северной широты, так и островами Алеутскими и Курильскими. Сим же актом право торговли и ловли даровано Компании на двадцать лет и оным удалено совместничество иностранных.
C. В течение двадцати пяти лет право обладания Россией никем не было оспариваемо и Компания под высочайшим покровительством пользовалась дарованными ей привилегиями.
Случалось временно, что появлялись там суда подданных Американских Штатов и производили потаенную… торговлю с природными жителями, но таковые покушения частных людей… как и всякая потаенная и противозаконная торговля сопряжены со всегдашней опасностью, а потому и не могли быть обширны, ни постоянны (из записки Берха мы знаем, что убытки и от такой деятельности янки были как раз значительны, но ниже читатель познакомится с меткой образной характеристикой ситуации, данной самими авторами Записки, которая показывает, что по сравнению с грядущим бывшее казалось пустяком. — С.К.).
D. При всемилостивейшем возобновлении привилегий Компании в 1821 г. благоугодно было оградить Компанию и от сих покушений изданием особых правил о пределах плавания и порядка приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири и Северо-Западной Америки.
Сими правилами воспрещено иностранным судам приставать к берегам и островам, подвластным России, и к самой Камчатке и приближаться к оным в расстоянии ста миль.
E. Сие учинено по видам, известным правительству, но Главное правление Компании никогда не осмеливалось просить столь сильного ограждения своих прав (на это обстоятельство прошу обратить особое внимание, потому что из него ясно видно, что Указ от 4 сентября 1821 года имел далеко не только «компанейскую» подкладку, а был прежде всего актом большого государственного смысла, «сильно» ограждавшим де-юре права всей Российской державы над морским регионом, давно ставшим для нее де-факто внутренним. — С.К.)…
F…Таким образом, Компания поныне в течение двадцати пяти лет пользуется исключительным правом торговли с природными жителями и звериных промыслов по берегам и островам Северо-Восточного океана, и на сем только праве основано ее существование… Но конвенция 5 апреля изменяет существенно таковое положение дела Компании и неизбежно поведет к ее уничтожению.
G. Господин управляющий министерством иностранных дел (то есть Нессельроде. — С.К.) в переписке его с адмиралом Мордвиновым и с Вашим высокопревосходительством опровергает сии опасения следующими доводами:
1. Американцы уже давно производят торг… и ловлю зверей, ибо не признают нашего права удалить их от сего промысла;
2. Запрещение и доныне, можно сказать, не существовало, ибо американцы не покорялись оному;
3. Нельзя думать, чтобы они предпочтительно стали торговать с прибрежными дикими, а не с русскими колониями…»
«Доводы» Нессельроде выглядели не то что смехотворно (с учетом статуса «мыслителя»), не то что беспомощно (с учетом опять же статуса лица, их высказывавшего), но прежде всего некомпетентно — с учетом того, что высказывались они не просто высшим сановником, а управляющим Министерством иностранных дел!
Игнорирование иностранцами национального права державы как обоснование отказа державы от своих прав? Такой взгляд высокопоставленного дипломата был прежде всего доказательством, во-первых, его непонимания сути международного права, во-вторых — признаком его непатриотичности и равнодушия к мощи державы, а в-третьих — свидетельством его полного служебного несоответствия.
Директора РАК не могли, конечно же, даже тенью мысли высказать нечто подобное тому, что выше сказал я, но они могли убедительно ответить на «доводы» шефа российского внешнеполитического ведомства.
И ответили:
«Не в виде возражения на сии доводы, но для объяснения оных мы осмеливаемся представить:
1. Обладание странами Нового Света основано европейцами на праве первого открытия и занятия. На сем праве и Россия обладает островами и северо-западным берегом Америки. Непризнание сего права Американскими Штатами не уничтожает оного (эту мысль выделил я, чтобы лучше показать, что директора РАК не только в торговле, но и в международном праве разбирались получше носителя двадцати пышных орденов Карла Нессельроде. — С.К.). Торг, который они производили в сих местах, почитался досель непозволительным и даже неприязненным поступком, и сие удерживало и отвращало иностранцев от распространения оного… звериной же ловли по берегам в заливах и около островов они никогда сами не производили, и во все время существования Российско-Американской компании ловля сия производилась исключительно промышленниками Компании.
2. Исключительное право, дарованное Компании в 1799 г., налагало запрещение торговать в означенных местах не только иностранцам, но и российским подданным, не принадлежащим к Компании (в силу полугосударственного характера РАК. — С.К.). Сие запрещение еще определительнее утверждено вновь дарованными в 1821 г. привилегиями и правилами о пределах плавания. Не покорялись сему запрещению одни самовольные нарушители оного, каковые восстают противу всех законов и во всех частях света, и как контрабанда, хотя она повсюду существует, не уничтожает силы запрещения, так и не может она причинить столько вреда к разрушению собственной народной промышленности, сколько угрожает оной свободный и всем законно дозволенный торг. Здесь да позволено будет привести известное уподобление о действии контрабанды, что в калитку невозможно провезти того, что провезется в ворота. (Эх, как точно, сочно и хорошо! И в этом явно чувствуется рука и стиль Кондратия Рылеева. — С.К.).