Согласно сделанному нам сообщению, у Советского правительства также имеется желание внести ясность в германо-советские отношения.
Ввиду того, что прежний опыт показал, что при использовании обычного дипломатического пути такое выяснение может быть достигнуто только медленно, министр иностранных дел фон Риббентроп готов на короткое время приехать в Москву, чтобы от имени фюрера изложить господину Сталину точку зрения фюрера. По мнению господина Риббентропа, перемена может быть достигнута путем такого непосредственного обмена мнениями, не исключающего возможности заложить фундамент для окончательного приведения в порядок германо-советских отношений».
В этот текст можно вчитываться и вчитываться! Ведь это — умная и точная программа восстановления того нормального взгляда на судьбу России и Германии, который был утрачен уже во времена Витте и благодаря — во многом — тому же Витте и прочим внутренним и внешним врагам двух органически дружественных держав.
МОЛОТОВ был, безусловно, умным и умно работоспособным человеком, однако умницей он, увы, не был. В Политбюро тогда вообще был лишь один подлинный умница — Сталин. Поэтому Молотов с лету не оценил глубины германской записки, но это было не так уж и важно. Важно было то, что для Сталина и до 15 августа было ясно, что немцы желают как можно скорее документально зафиксировать наметившиеся де-факто новые отношения с Россией.
И поэтому у Сталина было давно заготовлено то ключевое слово, произнести которое перед Шуленбургом должен был Молотов…
Он его и произнес…
И слово это было «Пакт»…
Подвели ситуацию к этому немцы. Слово произнесли русские.
И оно было сразу же услышано и оценено в Берлине… Через день, 17 августа, Шуленбург встретился с советским наркомом вновь и радостно сообщил, что он получил хороший ответ из Берлина.
— Видно, в Берлине быстро работают, —удовлетворенно отметил посол.
— Я тоже имею ответ на ваши предложения, — не остался в долгу Молотов. — И должен предупредить, что товарищ Сталин в курсе дела и ответ согласован с ним.
Итак, мы считаем, что первым шагом должно быть заключение кредитно-торгового соглашения. Вторым же шагом может быть либо, как вы выражаетесь, — освежение договора 1926 года, либо — заключение договора о ненападении плюс протокол по вопросам внешней политики…
Искренне приверженный идее дружбы с Россией, Шуленбург расцветал… А Молотов ему настроения и еще подбавил:
— Относительно вопроса о приезде господина Риббентропа… Мы ценим постановку его германским правительством. Своим предложением послать в Москву видного политического деятеля оно подчеркивает серьезность своих намерений. Это не то, что англичане, которые прислали к нам второстепенного чиновника Стрэнга… Однако…
Тут даже невозмутимый Молотов сделал чуть виноватую паузу и продолжил:
— Однако нам необходимо время для проведения подготовки, и мы не хотели бы сразу поднимать много шума… Нельзя ли не поднимать много шума?
Но у Гитлера, которому надо было в сухие дни — до сезона дождей — решить проблемы с Польшей, времени не было. И уже поэтому вопрос о Пакте стал вопросом нескольких суток.
Гитлер был готов прислать Риббентропа в Москву прямо 18 августа (и даже почти собрался отправиться туда сам!), но даже 19 августа Сталин еще колебался.
А Берлин нажимал, и утром 19-го — это была суббота, Шуленбург получил инструкцию добиться «немедленной встречи с господином Молотовым».
В два часа дня он — уже в который раз за эти дни — извинялся перед Молотовым за настойчивость.
— Но срочность дела требует этого, — пояснил он.
— Ничего, когда дело требует, не стоит его откладывать, — ответил нарком иностранных дел.
И русский с немцем вновь принялись уточнять пункты и формулы будущего пакта.
Шуленбург и переводивший его Хильгер покинули кабинет Молотова в три часа дня.
А через полчаса в германское посольство позволили из НКИДа и попросили Шуленбурга вновь приехать к Молотову в полпятого…
И в 16.30 посол услышал от Молотова:
— Я проинформировал правительство и сообщаю, что мы считаем, что господин Риббентроп мог бы приехать в Москву числа 26—27-го после опубликования торгового соглашения…
ПЕРЕВАЛ уже был близок… И в тот же день, а точнее — ночь, два уставших от последних согласований человека— доктор Шнурре и наш торгпред Евгений Бабарин подписали уже ранее парафированное кредитное соглашение.
Пункт первый его гласил:
«Правительство Союза Советских Социалистических Республик сделает распоряжение, чтобы торговое представительство СССР в Германии или же импортные организации СССР передали германским фирмам добавочные заказы на сумму в 200 миллионов германских марок».
А вот и пункт второй:
«Предмет добавочных заказов составляют исключительно поставки для инвестиционных целей, т. е. преимущественно:
устройство фабрик и заводов,
установки,
оборудование,
машины и станки всякого рода,
аппаратостроение,
оборудование для нефтяной промышленности,
оборудование для химической промышленности,
изделия электротехнической промышленности,
суда, средства передвижения и транспорта,
измерительные приборы, оборудование лабораторий».
Список этот более чем красноречив…
Но это было не все! К соглашению прилагались списки «А» и «Б» «отдельных видов оборудования, подлежащих поставке германскими фирмами» за кредит и выручки от советского экспорта в рейх.
Из этих обширных списков я приведу — и то частично! —лишь статью некоторые «машины и станки всякого рода»:
«Специальные машины для железных дорог. Тяжелые карусельные станки диаметром от 2500 мм. Строгальные станки шириной строгания в 2000 мм и выше. Шлифовальные станки весом свыше 10 тыс. килограмм. Токарно-лобовые станки с диаметром планшайбы от 1500 мм. Станки глубокого сверления с диаметром сверления свыше 100 мм. Зуборезные станки для шестерен диаметром свыше 1500 мм».
Были в списке еще и «большие гидравлические пресса; краны: мостовые, кузнечные, поворотные, плавучие» и «прокатные станы: проволочные, листовые и для тонкого листового железа»…
Были «компрессоры: воздушные, водородные, газовые и пр.» , и «различное специальное оборудование для сернокислотных, пороховых и др. химических фабрик», и «плавучие судоремонтные мастерские», и «турбины с генераторами от 2,5 до 12 тыс. киловатт», и «дизельные моторы мощностью от 600 до 1200 лошадиных сил»…