«Природную» схему «естественного роста государств-организмов» систематизировал другой геополитик, шведский ученый Челлен, ярый пан-германист по своим политическим убеждениям. Именно он предложил называть геополитикой «науку о государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве». Он же довел до логического конца экспансионистские идеи Ратцеля.
Жизнь государств, согласно Челлену, подчинена неумолимому закону борьбы за существование, который проявляется в борьбе за пространство. Оправдывая тягу Германии к завоеваниям, он еще в 1916 году писал: «Жизнеспособные государства, чье пространство ограничено, подчинены категорическому политическому императиву: расширять свою территорию путем колонизации, объединения или завоеваний различного рода».
Одним из важнейших законов функционирования и развития государства Челлен считал закон автаркии. Если в природе всякий организм самодостаточен, то таковым должен быть и государственный организм. А это означает, что государство не должно быть ни чисто индустриальным, ни чисто аграрным, дабы не попасть в зависимость от других держав.
Еще одна важная закономерность современной геополитики связана с именем крупнейшего немецкого политолога К. Хаусхофера, одного из авторов классического определения термина «геополитика». Геополитика, полагал Хаусхофер, есть «учение о зависимости политических событий от земли. Она опирается на широкий фундамент географии, в особенности политической географии как учения о политических пространственных организмах и их структуре… В духе такого понимания геополитика стремится дать оружие для политической деятельности… Геополитика должна стать совестью государства».
С этой точки зрения Хаусхофер и сформулировал свою знаменитую панрегиональную модель мира, которую предложил в 1931 году в работе «Геополитика сверхидей». Он утверждал, что для избежания кровопролитных конфликтов мир должен быть разделен между великими державами на несколько зон влияния, так называемых «панрегионов», получивших позже наименование Больших пространств.
При этом каждая держава, участвующая в таком разделе мира, должна получить собственную сферу влияния, которая представляет собой территориально, экономически и политически самодостаточную систему, способную удовлетворять свои потребности собственными ресурсами. Только так, по мнению Хаусхофера, можно свести к минимуму вероятность войн, главной причиной которых является борьба за новые территории и ресурсы.
При таком варианте раздела «мирового пирога» Соединенным Штатам, согласно хаусхоферовской схеме, должны достаться оба американских континента, Германии — большая часть Европы и вся Африка, Японии — Австралия и Океания.
Если немецкие ученые уделяли основное внимание исследованию процессов становления и роста государств, то представители англо-американской геополитической школы акцентировали внимание на другой проблеме. Предметом их первоочередных интересов были способы борьбы за мировое господство.
Главным нервом такой глобальной борьбы, полагали англо-американские геополитики, во все времена является противостояние континентальной (евразийской) и морской (прибрежной) цивилизаций, противостояние континентальной и морской мощи, теллурократии (власти суши) и талассократии (власти моря). Именно это фундаментальное противоречие, согласно классикам американской геополитической школы, всегда определяло характер международных отношений.
Еще в конце XIX века А. Мэхэн предлагал изучать логику мировой истории сквозь призму борьбы морских и континентальных государств за господство в мире. Он даже выделил особую «зону конфликта» — участок пространства между 30-й и 40-й параллелями, изобилующий заливами и островами, изрезанными сложными линиями береговой черты — где суша и океан как бы проникают друг в друга. Именно здесь, полагал Мэхэн, неизбежно сталкиваются интересы ведущих морских и континентальных держав, которые в его время олицетворяли Британская и Российская империи.
Американский адмирал, будучи представителем «океанской» страны, конечно, проводил идею об определяющем влиянии морской мощи на исторический процесс. Он считал, что контроль над Мировым океаном, необходимый для завоевания глобального господства, может быть обеспечен в результате прочного военно-политического альянса Великобритании и США. Только такой альянс даст океанской цивилизации возможность навсегда отбросить континентальные государства в глубь суши, лишив их серьезного влияния на мировую историю и политику.
Исследуя мировые процессы в контексте борьбы морской и континентальной держав, британский географ Х. Макиндер в 1904 году сформулировал еще одну геополитическую закономерность: все важнейшие исторические события, влияющие на судьбы мира, в течение нескольких последних тысячелетий происходят не где попало, а в определенных географических регионах, располагающихся на границе вокруг континентального пространства Евразии. Это пространство получило название «географической оси истории», которую позже стали называть областью Хартленда (сердцем мира).
Развивая эту схему, Макиндер выдвинул идею деления мира на три региона: «осевой регион» (pivot area), «страны внутреннего или окраинного полумесяца» (lands of inner or marginal crescent) и «страны внешнего или островного полумесяца» (lands of outer or insular crescent).
«Осевым регионом», согласно этой концепции, является огромная континентальная часть Евразии, фактически совпадающая с границами Российского государства в XIX–XX веках. За пределами «осевого региона» располагается большой «внутренний полумесяц», который образуют Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай. Дальше находится «внешний полумесяц», в который британский географ включал Британию, Южную Африку, Австралию, Соединенные Штаты, Канаду и Японию.
Предложив такую геополитическую структуру мирового пространства, Макиндер выявил главную закономерность классической геополитики: с географической точки зрения все государства в своей политической стратегии обречены на постоянное маневрирование «вокруг осевого государства, которое всегда является великим». Какие бы политические союзы ни создавали правительства и вожди, какие бы конкретные вопросы региональной политики ни служили для них формальным поводом, стратегической точкой отсчета для всей мировой политики всегда будет оставаться непримиримая борьба за «сердце мира», обладание которым есть ключ к мировому господству.
Формула мирового господства
Знаменитый английский геополитик утверждал, что в ХХ веке ведущим морским державам — Великобритании и США — для достижения мирового господства необходимо решить главную задачу: не допустить возможного союза ведущих континентальных держав Хартленда — России и Германии. А для этого между ними нужно создать буферную зону, своего рода «санитарный кордон» из восточноевропейских государств.
После Октябрьской революции этот замысел был воплощен британским министром иностранных дел лордом Джорджем Керзоном в решениях Парижской мирной конференции, которая подвела итоги Первой мировой войны.
С учетом политических реалий начала ХХ века Макиндер так сформулировал закон мирового господства: «Кто контролирует Восточную Европу, тот господствует над Хартлендом, кто господствует над Хартлендом — тот контролирует Мировой остров, кто контролирует Мировой остров — тот господствует над миром». Грандиозные битвы Второй мировой войны и последовавшее за ней глобальное противостояние США и СССР в войне «холодной» во многом подтвердили правоту этой теории.