Да, конечно, Игнатьев был человеком партийным, с чекистами по прежним делам не связанным. И даже при том, что он привел с собой команду людей из ЦК, он ничего не мог изменить на Лубянке, поскольку противостояли ему профессионалы. Самый известный из стаи «кровавой гебни» - тот самый подполковник Рюмин, автор доноса на Абакумова, ставший начальником следчасти по особо важным делам. Он же одновременно и самый загадочный герой нашей истории.
Михаил Рюмин уникален тем, что все известные сведения о нем являются фальшивыми - кроме дат рождения и смерти да послужного списка. Все - от рассказа о личности этого человека до его роли в делах МГБ. Начнем с начала - с личности.
Владимир Наумов со ссылкой на доклад МВД Берии, датируемый мартом 1953 года, пишет, что Рюмин был «полуобразован и глуповат, эгоист по натуре, обманщик, способный представить любой факт в выгодном для себя свете, не так, как есть».
Что касается обманщика - то покажите мне человека, который поступает иначе! Все трактуют факты в выгодном для себя свете, кроме святых - но, как в песне поется, «где ты святого найдешь одного, чтобы пошел в десант». А вот насчет первых двух эпитетов - извините...
Рюмин, по меркам того времени, имел неплохое образование - восемь классов и бухгалтерские курсы. Мало у кого в «органах» было за плечами что-то большее. Работу в НКВД он начинал в конце 30-х годов с отдела финансового планирования, куда дураков, в общем-то, не брали. Во время войны служил в СМЕРШе, потом в третьем главном управлении (военной контрразведке) МГБ, затем, с 1947 года, в следчасти по особо важным делам. Как видим, это типичный чекист «бериевского» призыва, к 1951 году насчитывавший десятилетний стаж работы в лучшей контрразведке мира. А ведь было ему всего тридцать восемь лет.
Рюмин действительно вел дело Этингера и провинился, за что ему вроде бы после окончания прокурорской проверки объявили выговор. Этингер, напоминаю, умер не от пыток, а от сердечного приступа, который, безусловно, был спровоцирован жестким следствием, по не более того. И едва ли Рюмину грозило что-то страшнее выговора. Так что, по некотором размышлении, я все же думаю, что подполковник был не орудием заговорщиков, а членом команды. Слишком важной и ответственной была его функция - составить донос и защищать его в сталинском кабинете - чтобы доверить ее постороннему, завербованному человеку. Тем более, с приходом Игнатьева он получает один из ключевых постов в МГБ - в июле 1951 года его назначают начальником следчасти по особо важным делам, а 19 ноября - еще и заместителем министра внутренних дел. На Рюмине держалось все игнатьевское следствие - нет, не может быть такого, чтобы он не входил в команду.
Но потом происходит нечто непостижимое. 13 ноября 1952 года Рюмина внезапно снимают со всех постов и увольняют из МГБ. Причем за что? Никогда не угадаете! За то, что не выполнил правительственных указаний при расследовании «дела Абакумова - Шварцмана» и «дела врачей», ограничившись «выяснением формально-юридической стороны дела, а нужно добираться до корней дела, до первоисточника преступлений».
В переводе на нормальный язык это означает, что Рюмин завалил расследование. За это, действительно, можно снять - но увольнять из «органов» контрразведчика с десятилетним стажем за го, что был выдвинут на руководящую работу и не справился? Любопытно...
Впрочем, все эти вопросы уместны до чтения постановления об увольнении Рюмина, ибо после вопросов уже не остается. Сей документ настолько замечателен, что не откажу себе в удовольствии привести его целиком. Даже в ряду хрущевских фальшивок он совершенно беспримерный, по сравнению с ним меркнет всё предыдущее.
Док. 8.1. «13 ноября 1952 г. Совершенно секретно
СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР
Постановление правительства
Правительство несколько раз указывало, как Министру госбезопасности, так и особенно нач. следственной части по особо- важным делам МГБ СССР, что при расследовании таких важных, связанных с иностранной разведкой антисоветских дел, как дело о вражеской работе Абакумова - Шварцмана и дело о террористической деятельности врачей из Лечсанупра, нельзя ограничиваться выяснением частностей и формально-юридической стороны дела, а нужно добираться до корней дела, до первоисточника преступлений.
Однако, несмотря на эти указания Правительства, Следственная часть по особо важным делам ввиду порочной установки ее начальника тов. Рюмина, сводящей дело к выяснению формально-юридической стороны дела, - оказалась неспособной выполнить эти указания Правительства, и оба упомянутые выше дела все еще остаются не раскрытыми до конца.
В связи с этим Правительство приняло решение:
1) Снять т. Рюмина с поста начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР и освободить его от обязанностей заместителя Министра Государственной Безопасности СССР с направлением его в распоряжение ЦК КПСС.
2) Обязать Министра Государственной Безопасности СССР т. Игнатьева лично проследить за тем, чтобы указания Правительства по делам Абакумова - Шварцмана и врачей из Лечсанупра проводились со всей точностью.
3) Предложить т. Игнатьеву представить кандидатуру на должность начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР, способную выполнять указания Правительства».
Как видим, здесь изобретен совершенно новый орган власти, до сих пор в СССР не существовавший - Правительство. В сборнике «Лубянка» сей опус значится как «Постановление Совмина о М. Д. Рюмине» - но на самом деле это не так, речь идет о постановлении не Совмина, а «Правительства», а что это за зверь такой? Кабы знать...
Слово «Правительство» действительно употреблялось в советских документах. Так, в постановлении о Госплане СССР говорится: «Госплан СССР вместо того, чтобы честно выполнить директиву Правительства, встал на путь обмана Правительства...», поскольку председатель Госплана обманывал не только Совмин, но и его бюро, и министерства... он обманывал всех. Но вот постановить или же принять решение может лишь существующий орган - то есть Совет Министров. Что же касается «указаний» по поводу ведения следствия - то покажите мне хотя бы одну совминовскую бумагу по этим вопросам. В особо важных случаях ход следствия обсуждался на Политбюро, и то не в полном составе. А обычно указания давал лично Сталин - и не имел обыкновения прятаться за спину какого-то безымянного органа.
Второй любопытный момент - то, что подделывали постановление не Президиума ЦК, как обычно в подобных случаях, а хоть и непонятной, но явно государственной структуры. Почему, интересно? Следствие XIX съезда? Но что-то не припомню, чтобы там принимались такие эпохальные решения, как вывод МГБ из-под контроля ЦК. Скорее уж Хрущев, который входил в Политбюро, но не имел отношения к Совмину, таким образом отмазывается от «дела врачей» - мол, это все «правительственные», сталинские дела, а мы в ЦК и не знали ничего... Ну, и заодно топит Маленкова, который к тому времени стойко ассоциировался именно с правительством, а не с партией.