Так что всё закончилось вполне предсказуемо: 22 октября были избраны Народные собрания. 27–29 октября они провозгласили советскую власть и обратились с просьбой о включении представляемых ими областей в состав Украинской и Белорусской ССР. Так что вопрос об аннексии отпал сам собой.
Оно конечно, существует точка зрения, что СССР должен был всё равно, несмотря ни на что, защищать Польшу от Гитлера, даже ввязавшись в мировую войну на два года раньше срока. Это отзвуки старой теории о России как восточной окраине Европы. В этом качестве Россия обязана защищать Европу от азиатских орд, а при необходимости от орд европейских, «держать щит» перед европейской культурой. Старая добрая теория сперва русских бояр с бритыми подбородками, потом российских вельмож в камзолах и париках, затем интеллигентов-«западников», подхваченная современной «демократической» интеллигенцией. Но мы не будем её обсуждать — зачем? Гораздо милее другой подход: Россия должна в первую очередь защищать собственные интересы, а после них — интересы своих союзников. В рамках этого подхода Сталин, конечно же, поступил абсолютно правильно, убив сразу нескольких крупных жирных зайцев.
Во-первых, он вернул аннексированные двадцать лет назад земли, восстановив территориальную целостность Украины и Белоруссии.
Во-вторых, избавился от опасного врага и потенциального союзника Гитлера. Теперь поляки уже не смогут присоединить свои 50 дивизий к частям вермахта, которые пойдут на восток.
В-третьих, отодвинул линию, с которой начнётся будущая война.
И всё это он проделал, сумев не ввязаться в европейскую войну, не получив статуса агрессора. В дальнейшем так красиво уже не выходило. За нападение на Финляндию 14 декабря 1939 года Советский Союз был исключён из Лиги Наций. Впрочем, толку от «международного сообщества» к тому времени не было никакого. К надвигающейся на Европу великой войне каждая страна готовилась в одиночку…
И вот теперь мы подошли наконец к теме польских пленных в СССР: что с ними сделали, когда, а главное — почему и зачем? Вопрос мотивации вообще один из самых сложных в истории. Надо влезть в головы и души тех людей, научиться мыслить, как они, чувствовать, как они. Надо видеть историю не как ровное шоссе уже сбывшегося, а как цепь перекрёстков, и от каждого из них отходит множество дорог возможного, будущих миров, из которых реализуется лишь один — но мы не знаем, какой…
В последнее десятилетие опубликовано два толстенных тома документов НКВД, посвящённых польским пленным [121] . Учитывая, что в своей секретной внутренней переписке наркомат совершенно не нуждался ни в каких умолчаниях и иносказаниях, мы вправе были бы ожидать, что они прольют свет на судьбу пленных поляков. Эти чаяния не сбылись, но кое по каким мифам подлинные бумажки всё-таки основательно врезали.
«Катынь» Юзефа Мацкевича — одна из самых известных и эмоциональных книг «другой стороны» о судьбе польских военнопленных в СССР. Написанная в 1988 году, когда ещё были закрыты массивы советских документов, она произвела сильное впечатление — не столько, правда, фактами, сколько страстью, хотя отчасти и фактами тоже. Там был напечатан, хоть и в сокращённом виде, доклад доктора Бутца и другие немецкие документы. Материалы комиссии Бурденко обойдены молчанием, и понравилось нам, как автор лихо расправился одним махом со всей сотней свидетелей — привёл общеизвестные ложные показания времён 1937 года про чью-то встречу с Троцким — и развёл руками: мол, чего же вы после этого хотите от советских свидетелей…
Ладно, вернёмся к военнопленным.
«Жизнь польских военных в советском плену, ввиду её исключительных особенностей, относится скорее не к истории польско-советской войны, а к мартирологии польского народа. Судьбу польских военнопленных в СССР невозможно сопоставить с чем-либо в прежней истории. Советский Союз не признаёт Женевской конвенции 1929 г., исходя из предпосылки, что постановления капиталистических стран, касающиеся области этики, лишены всякого смысла».
Юзеф Мацкевич.
Катынь
Вот прямо-таки ни с чем? Что, неужели судьба наших пленных в польских лагерях счастливей? Они не поляки — но они ведь людьми были, а не обезьянами! Или для пана Мацкевича «москаль» — не человек?
Советский Союз действительно не подписывал Женевскую конвенцию о военнопленных, и действительно по чисто этическим причинам, о которых читатель узнает на следующей странице. Однако Российская империя подписывала в 1907 году Гаагскую конвенцию, а декретом СНК от 4 июня 1918 г. было объявлено, что РСФСР признаёт и будет соблюдать все международные конвенции и соглашения, касающиеся Красного Креста и признанные Россией до октября 1915 года. Более того, в начале Великой Отечественной войны Советский Союз известил Германию, что намерен на основах взаимности выполнять Гаагскую конвенцию 1907 года, на неё же ссылался в ноте протеста против жестокого обращения с советскими военнопленными, датированной 26 ноября 1941 г. и, в конце концов, соблюдал её в одностороннем порядке. 19 марта 1931 г. в СССР было принято Положение о военнопленных, тоже мало отличающееся от международных соглашений.
Что же не понравилось нашим в Женевской конвенции, совпадающей в основных принципах с Гаагской и её развивающей? Какие этические принципы молодое советское государство сочло для себя неприемлемыми?
Заключение консультанта Малицкого по проекту постановления ЦИК и СНК СССР «Положение о военнопленных». 27 марта 1931 г.
«27 июля 1929 г. Женевская конференция выработала конвенцию о содержании военнопленных. Правительство СССР ни в составлении этой конвенции, ни в её ратификации участия не приняло. Взамен этой конвенции выработано настоящее Положение, проект которого был принят СНК Союза ССР от 19 марта с. г.
В основу проекта этого положения положены три мысли:
1) создать для военнопленных у нас режим, который не был бы хуже режима Женевской конвенции;
2) издать, по возможности, краткий закон, не воспроизводящий деталей всех тех гарантий, которые даёт Женевская конвенция, с тем, чтобы эти детали составили предмет исполнительных к закону инструкций;
3) дать вопросу о военнопленных постановку, соответствующую советским принципам права (недопустимость льгот для офицеров, необязательное привлечение военнопленных к работам и т. д.)
Таким образом, это Положение основано в общем на тех же принципах, как и Женевская конвенция, как-то: воспрещение жестокого обращения с военнопленными, оскорблений и угроз, воспрещение применять меры принуждения для получения от них сведений военного характера, предоставление им гражданской правоспособности и распространение на них общих законов страны, воспрещение использовать их в зоне военных действий и т. д.