Вкратце рассказ Эренбурга сводится к следующему: 1 марта 1953 года (в воскресенье!? — Е. П.) происходило заседание Президиума ЦК КПСС. На этом заседании выступил Л. Каганович, требуя от Сталина: 1) создания особой комиссии по объективному расследованию "дела врачей"; 2) отмены отданного Сталиным распоряжения о депортации всех евреев в отдаленную зону СССР (новая "черта оседлости"). Кагановича поддержали все члены старого Политбюро, кроме Берии. Это необычное и небывалое единодушие показало Сталину, что он имеет дело с заранее организованным заговором. Потеряв самообладание, Сталин не только разразился площадной руганью, но и начал угрожать бунтовщикам самой жестокой расправой. Однако подобную реакцию на сделанный от имени Политбюро ультиматум Кагановича заговорщики предвидели. Знали они и то, что свободными им из Кремля не выйти, если на то будет власть Сталина. Поэтому они приняли и соответствующие предупредительные меры, о чем Микоян заявил бушующему Сталину: "Если через полчаса мы не выйдем свободными из этого помещения, армия займет Кремль!" После этого заявления Берия тоже отошел от Сталина. Предательство Берии окончательно вывело Сталина из равновесия, а Каганович вдобавок тут же, на глазах Сталина, изорвал на мелкие клочки свой членский билет президиума ЦК КПСС и швырнул Сталину в лицо. Не успел Сталин вызвать охрану Кремля, как его поразил удар: он упал без сознания. Только в шесть часов утра 2 марта к нему были допущены врачи».
Забавным образом это напоминает ситуацию с историей событий 1917 года: большевики излагают ее, ставя в центр себя и свою партию, а история про то и не знает. В другом месте своей книги «Загадка смерти Сталина» Авторханов проговаривается: «Внимание внешнего мира было приковано только к "делу врачей"», — имея в виду, что из всех многочисленных «сталинских преступлений» мировое общественное мнение больше всего интересовалось этим аспектом. Почему — понять нетрудно: в центре этого дела стояли евреи, а помешанность как советской, так и европейской интеллигенции на «еврейском вопросе» общеизвестна.
Однако можно быть точно уверенными, что внутри СССР оному вопросу придавалось куда меньшее значение, и даже у Кагановича по степени важности он стоял не более чем на 8-м месте, а у прочих членов Политбюро на 88-м, и не стали бы они по поводу каких-то там врачей со Сталиным препираться. Врачом больше, врачом меньше — для Хрущева с Микояном это не арифметика, в 37-м не столько перестреляли, той же национальности да еще при этом старых соратников по партии — и что-то никто по этому поводу Сталину партбилет в лицо не бросал…
Версия Хрущева (по А. Авторханову)
«Через десять лет после смерти Сталина Хрущев… впервые отважился осветить и некоторые подробности смерти Сталина. Сделал он это перед деятелями польской компартии… кое-какие рассказанные им новые детали попали на страницы французского журнала "Пари матч " и были перепечатаны с комментариями в немецком журнале "Шпигель Свой анализ "Шпигель " начинает с утверждения: "Целый ряд улик говорит за то, что Сталин ни в коем случае не умер естественной смертью, как нас в свое время хотели уверить официальные сообщения.
Эта версия Хрущева рисует события так: Сталин умер вовсе не на кремлевской квартире, а в 84 километрах от Москвы в бывшем имении графа Орлова (это и есть кунцевская дача). Здесь, полностью изолированный от внешнего мира, Сталин был «пленником собственного страха». В ночь на 2 марта охраной Сталина сюда были срочно вызваны Хрущев, Маленков, Берия и Молотов… Охрана сообщила, что Сталин уже много часов не подает признаков жизни. Охрана не могла узнать, в чем дело, из-за сложности внутренней системы сообщения между тремя отдельными помещениями, в одном из которых находился Сталин. Открыть двери мог только он сам — при помощи специального электрического механизма. Так как никто из охраны не знал, в какой комнате находится Сталин, пришлось взламывать все двери подряд: открыли одну, открыли вторую — и здесь нашли Сталина. Он безжизненно лежал на полу, одетый в форму генералиссимуса. Первым отозвался Берия: «Тиран мертв, мертв, мертв», — торжествующе кричал он. В этот момент Сталин широко открыл глаза. Нет, он жив. Маленков, Хрущев, Молотов вышли из комнаты. Берия, постоянно носивший с собой ампулы с ядом, остался наедине со своим мстительным владыкой. Только через пять часов (якобы из-за большой гололедицы на дорогах) вызвали врачей».
Увлекательно и вполне в стиле «Сказок дедушки Никиты», но довольно банально. Вообще секрет популярности хрущевских выдумок несложен — они убедительны, поскольку потакают тайным желаниям обывателя взглянуть на сильных мира сего в замочную скважину, точно по тому же рецепту, по какому постперестроечная пресса публикует постельные сенсации из жизни бизнесменов и поп-звезд. У Эренбурга — вариант куда более захватывающий. Однако самой убойной, без преувеличения, можно считать версию, исходящую от неких неназванных Авторхановым «реабилитированных старых большевиков», будто бы полученную им при неких «исключительных обстоятельствах, о которых еще рано писать», — в 99 случаях из ста такая оговорка означает, что все изложенное попросту кто-то выдумал. Автор и сам это понимает, ибо оговаривается: «Я за нее так же мало ручаюсь, как и за предыдущие». То есть он за все мало ручается, но оговаривается именно перед этой. И его трудно не понять…
Версия «старых большевиков» (по А. Авторханову)
«События 28 февраля — 1 марта развиваются так, как рассказано у Хрущева: "четверка " посетила Сталина, они вместе мирно и весело поужинали… Поговорив по деловым вопроса и изрядно выпив, Маленков, Хрущев и Булганин уезжают довольно рано — но не домой, а в Кремль. Берия, как это часто бывало, остается под предлогом согласования со Сталиным некоторых своих мероприятий. Вот теперь на сцене появляется новое лицо: по одному варианту — мужнина, адъютант Берии, а по другому — женщина, его сотрудница. Сообщив Сталину, что имеются убийственные данные против Хрущева в связи с "делом врачей Берия вызывает свою сотрудницу с папкой документов. Не успел Берия положить папку перед Сталиным, как женщина плеснула Сталину в лицо какой-то летучей жидкостью, вероятно, эфиром. Сталин сразу потерял сознание, и они сделала ему несколько уколов, введя яд замедленного действия. Во время «лечения» Сталина в последующие дни эта женщина, уже к качестве врача, их повторяла в таких точных дозах, чтобы Сталин умер не сразу, а медленно и естественно».
В СССР же ходили свои легенды и сплетни, к сожалению, менее захватывающие, но что поделаешь — «Агента 007» у нас в те времена еще не показывали, так что сюжеты приходило делать доморощенные, с откровений Никиты Сергеевича…
Из мифологии:
Дом-дача стоял за двумя заборами, окруженными несколькими рядами колючей проволоки, за тремя рвами с водой. Охранялось все это десятью вышками и по меньшей мере одним дотом. (! — Е.П.) Кроме того, под домом был огромный бункер и система подземных коммуникаций, а также ветка метро, соединяющая дачу с Кремлем.
На втором этаже дома в четырех комнатах находилась преданная охрана — молодые деревенские парни — все лейтенанты.