Более того, еще до демонстрации ролика молодой президент посвятил целый ряд выступлений критике прогнившей российской бюрократии и неэффективной экономики. Он пообещал, в частности, сократить госаппарат, реформировать коррумпированную судебную систему, упростить нормы регулирования и перевести ряд услуг, оказываемых государством, в электронную форму. Он говорил о необходимости преодолеть зависимость народного хозяйства от сырьевого экспорта и создать в России «экономику знаний». Кроме того, недавно Медведев уволил 10 000 милиционеров и 16 высокопоставленных чиновников МВД, а также потребовал от полиции прекратить терроризировать частный бизнес. Ультранационалистическим молодежным движениям приказано помалкивать, а правозащитников, которых Путин всячески третировал, теперь принимают в Кремле как почетных гостей. Вместе взятые, эти шаги создают ощущение, что в воздухе «запахло весной». «На мой взгляд, президент Медведев искренне стремится либерализовать систему», – полагает Кирилл Кабанов, глава неправительственной организации Национальный антикоррупционный комитет.
Если бы так! На деле же за два года пребывания Медведева в должности мы слышали много разговоров о радикальных преобразованиях, но сами реформы носили лишь поверхностный характер. Причина в том, что в реальности – как и в телевизионном мультике – в путинско-медведевском дуэте первую скрипку по-прежнему играет премьер. Он – главный в их «тандеме» и даже обращается к моложавому Медведеву на «ты», как старший к младшему; президент же называет премьера уважительно, на «вы». В том, что у Медведева хватает отличных идей, сомневаться не приходится. Но цель всех этих благих начинаний – «косметический ремонт», наведение либерального глянца на путинскую авторитарную систему.
* * *
По сути, Медведев остается лояльным членом путинской команды и играет четко отведенную ему роль: реформировать ветшающую российскую экономику и не допустить социального брожения, гарантируя в то же время, что реальная власть останется в руках Путина и его окружения – бывших сотрудников КГБ, так называемых «силовиков». На деле медведевские реформы не только не подрывают созданную Путиным систему, но укрепляют ее. Анализируя нынешнюю ситуацию в России, Запад допускает традиционную ошибку: он неверно истолковывает действия Кремля, ища в них признаки знакомого конфликта между либералами и консерваторами. На самом же деле «либералы» во главе с Медведевым не противостоят силовикам, а служат им.
Союзники Медведева – например Александр Будберг из Института современного развития (этот аналитический центр находится в особом фаворе у Кремля) – настаивают: Медведев всерьез намерен реформировать коррумпированные институты, например, судебную систему и полицию. Проблема, однако, заключается в том, что почтение президента к своему наставнику Путину – по словам Будберга, Медведев испытывает к нему почти сыновнюю преданность – резко ограничивает круг возможных преобразований. Одно из очевидных табу – масштабные деловые интересы Федеральной службы безопасности (ФСБ): путинской альма-матер и в конечном итоге основы его власти. Неприкосновенно также и право путинского окружения заниматься личным бизнесом: речь идет о чиновниках высшего звена, контролирующих гигантские госкорпорации вроде «Газпрома» и «Роснефти», а также предприятия военной промышленности. В основе всего этого, впрочем, лежит главное табу – на существование любых самостоятельных институтов, например, независимой прокуратуры, прессы или политических партий, способных бросить вызов этим частным империям или расследовать их деятельность.
Кроме того, многие западные наблюдатели явно переоценили радикальность прошлогоднего выступления Медведева, в котором он приказал полицейским и другим чиновникам прекратить «кошмарить» частные компании. Очевидно, эта речь стала реакцией на выводы независимого доклада, подготовленного по указанию Кремля, где была нарисована мрачная картина повсеместного вымогательства со стороны власть имущих. Даже по официальным данным коррупция в госаппарате поглощает до трети российского ВВП, и Медведев, как говорят, был возмущен, ознакомившись с докладом. Однако неправительственная организация «Бизнес-солидарность», защищающая жертв подобных преступлений, сообщает, что за год, прошедший после медведевского выступления, случаев шантажа со стороны полицейских стало даже больше. Сама глава этой НПО Яна Яковлева провела восемь месяцев в тюрьме по явно сфабрикованным обвинениям. Судя по всему, роль Медведева состояла в том, чтобы произнести «нужные слова», продемонстрировав реакцию на возмущение общественности коррупцией в рядах полиции и чиновничества, но не меняя механизма самой системы.
Еще более вопиющим примером разрыва между медведевской концепцией «очищения» рядов полиции и неприглядной действительностью стало дело Сергея Магнитского – адвоката, пытавшегося разоблачить налоговую аферу на сумму в 500 миллионов долларов, организованную, судя по всему, мошенниками из налоговой полиции, имевшими связи в ФСБ. Магнитского бросили за решетку те самые полицейские, которых он обвинял: проведя почти год в предварительном заключении, юрист в ноябре прошлого года скончался в самой страшной из московских тюрем от панкреонекроза. Медведев публично выразил возмущение этой историей и пообещал: полетят головы.
Но вместо волны арестов в высших эшелонах полиции, налоговой службы и ФСБ – все эти органы фигурировали в документах, собранных Магнитским – дело ограничилось лишь увольнением нескольких чиновников низкого ранга; под суд не попал никто. Даже последняя медведевская «чистка» в МВД на деле не столь радикальна, как кажется: она в основном коснулась руководства правоохранительными органами, а не «паршивых овец», патрулирующих улицы. По словам специалиста по российским элитам Ольги Крыштановской, работавшей в свое время на Кремль, из этого четко следует: при всей своей риторике Медведев не пытается «сломать хребет машине» чиновничье-полицейского всевластья, созданной Путиным.
* * *
Еще одна важная причина, по которой возлагать особые надежды на медведевскую либерализацию не стоит, связана с кадрами, подобранными президентом для ее осуществления. Приглядевшись, мы видим – это те же люди, что при Путине «закручивали гайки», демонтировали демократию и ограничивали свободу слова. Пример номер один в этой связи – Владислав Сурков, возглавлявший делегацию видных активистов гражданского общества, направленную недавно Кремлем в Вашингтон. В американской столице они откровенно рассказывали о всепроникающей коррупции в России и спрашивали у коллег из США совета, как побороть это зло. Кроме того, Сурков опубликовал в газетах серию статей, излагая новую либеральную концепцию Кремля и делая акцент на медведевской идее создания в стране «экономики знаний».
Однако всего пять лет назад именно он выступил автором ряда глубоко антилиберальных концепций, например «суверенной демократии» – системы, существующей в России по сей день и требующей от всех партий поддерживать президента ради «блага страны». Кроме того, именно Сурков создал ксенофобское молодежное движение «Наши». Неудивительно, что российские правозащитники восприняли его новую роль скептически. «До сих пор не могу поверить, что я сидела за одним столом с Сурковым и другими людьми Путина, обсуждая проблему коррупции в России», – рассказывает о поездке в Вашингтон Елена Панфилова, глава российского филиала Transparency International. Очевидно, Сурков остается одним из главных идеологов Кремля, просто сегодня «линия партии», которую он пропагандирует, внешне приобрела чуть более либеральную направленность, чем при Путине.