– Сто шагов... Всего-то пройти... Постарайся не сорваться... – предупреждает он майора-омоновца. И предупреждает не зря, потому что идти им по такому сложному участку, что в некоторых местах просто необходимы навыки скалолазания. Тем не менее они и этот участок преодолевают. Причем преодолевают так быстро и ловко, что с дороги полковник Согрин такими передвижениями просто любуется.

– Я «Бандит». Парни прямо под нами. Мы спускаемся... – шепчет Сохно в микрофон «подснежника» так, словно наступил момент сбора урожая в качестве аплодисментов.

– Я «Волга»... Не торопись... Время есть...

2

Обычно после стука в дверь дверь сама сразу открывается, и кто-то заглядывает, спрашивая разрешения войти или не спрашивая, в зависимости от звания. Потому полковник Мочилов обычно не спешит после такого стука приглашать кого-то. Но на этот раз никто не вошел, а стук повторился. Значит, это кто-то чужой, стеснительный.

– Войдите... – говорит полковник негромко.

Появляется молодой человек в гражданском с кожаной папочкой в руках.

– Разрешите, товарищ полковник... Старший лейтенант Рыбаков.

– Заходи, Володя, – приглашает старшего лейтенанта капитан Яблочкин. – Старший лейтенант у нас возглавлял группу, осматривавшую квартиру Алданова после похищения... – поясняет он. – Мы его и ждем...

– Садитесь. – Мочилов показывает на место рядом с генералом Легкоступовым. – И докладывайте... Что-то есть интересное?

Рыбаков садится, кладет на стол перед собой папочку, но докладывать не спешит, косится на генерала, не решаясь начать разговор при постороннем, точно так же как час назад это же делал Яблочкин, с той только разницей, что Яблочкин намеренно не пожелал узнать генерала, которого в лицо все же знает, а старший лейтенант Рыбаков с Легкоступовым встречается впервые.

– Не стесняйтесь. Это генерал Легкоступов из ФСБ, – говорит полковник. – Он работает по тому же самому делу. Рассказывайте.

Рыбаков, как настоящий армеец, сразу встает по стойке «смирно», хотя генерала из ФСБ трудно воспринимать как армейское руководство. И сам Геннадий Рудольфович рукой молча машет – садитесь, дескать, и говорите, и так вас целый час прождали...

– Есть интересное... – говорит Рыбаков. – Мы провели полный осмотр комнаты совместно с привлеченными спецами из МВД. Это два человека. Почти наши, товарищ генерал. У них есть ограниченный вербовочный допуск, и мы их время от времени, если случается необходимость, привлекаем за неимением своих следственных органов. Они хорошие, квалифицированные эксперты. Так вот, нашли целый ворох отпечатков пальцев, причем перекрывающих на входной двери отпечатки хозяина квартиры. То есть гости брались за дверную ручку позже майора Алданова. Следовательно, мы имеем право предположить, что именно они его похитили. Но самое интересное – это короткое послание, выдавленное майором Алдановым на клеенке, накрывавшей у него стол. Там стул рядом со столом так аккуратно стоит, словно кто-то только что на нем сидел. Стул напротив – неаккуратно отодвинут, когда кто-то вставал, остальные под стол задвинуты. А этот – очень аккуратно, словно сесть приглашает. Сядешь, край клеенки прямо в руки просится. Там, на самом краю, и прочитаешь...

– Что – прочитаешь? – интересуется Геннадий Рудольфович.

– А вот... – Cтарший лейтенант достает из папочки лист бумаги и кладет на стол.

– «П-щик Тараканов. Инструктор ГРУ. Чечня. Зинур», – читает вслух капитан Яблочкин. – Интересно... «П-щик» – я полагаю, прапорщик... Инструктор ГРУ... И фамилия нечасто встречается... Можно поискать...

– Не надо искать, – возражает полковник. – Я сегодня, когда с документами знакомился, несколько раз встречал эту фамилию. Прапорщик Тараканов входил в группу подготовки «электрических айсбергов» в качестве инструктора по рукопашному бою. Одного из инструкторов. Там их два было... С этим мы разберемся... А вот со второй частью послания разбираться придется генералу Легкоступову. У вас, товарищ генерал, база на всех чеченцев более обширная, чем у нас.

– У нас нет базы на всех чеченцев, у нас есть база только на известных подозрительных чеченцев. На тех, кто где-то как-то засветился. Ну и, наверное, есть что-то на мафиозные связи некоторых представителей московской чеченской диаспоры... Поищем... Жалко, что имя без фамилии. Еще мне необходимы отпечатки пальцев из этой квартиры... Тогда мы сумеем, возможно, кого-то из похитителей идентифицировать по своей дактилоскопической картотеке. Кроме того, я предлагаю сразу же подключить к делу Басаргина. Он раньше работал в отделе диаспор, и у него остались свои осведомители. Это может ускорить поиск. Что касается Тараканова... Как скоро можно выяснить что-то об этом прапорщике?

– Как сообщит управление кадров. Я сейчас же подготовлю запрос. Результат вам доложу сразу, как только будет. Думаю, не раньше завтрашнего утра, поскольку сейчас уже... – Юрий Петрович красноречиво показывает циферблат часов. – Там только один дежурный остался, а у дежурного, как правило, своей работы полно, и к запросам без визы своего руководства он не приступает.

– Постарайтесь поторопить...

– Я попробую...

Генерал смотрит на старшего лейтенанта Рыбакова.

– Что у вас еще по осмотру места происшествия?

– Вывезли майора Алданова на внедорожнике «Тойота Ленд Крузер». Направление нам неизвестно. Вот и вся, товарищ генерал, информация...

– Тогда я попрошу прислать мне отпечатки пальцев, и я отправлюсь искать... – Геннадий Рудольфович встает.

– Если товарищ полковник скопирует... – Рыбаков протягивает Мочилову дискету. – Здесь все отпечатки...

* * *

Легкоступов, нерешительно помявшись около двери, словно собирается еще что-то спросить, но не решается, все же ничего не спрашивает и уезжает к себе, пообещав сразу позвонить полковнику, если будут данные. Капитан Яблочкин вместе со старшим лейтенантом Рыбаковым отправляются в свое управление докладывать обобщенные результаты генералу Спиридонову. А сам Мочилов пишет запрос на прапорщика Тараканова и идет в управление кадров.

Там дежурный капитан укладывает листок с запросом в «долгий ящик», который представляет собой обыкновенную папку для докладов. Обычно такие запросы утром отправляются на резолюцию.

– Мне нужен срочный ответ, – мрачно говорит полковник. – Вы сами сделаете или мне обратиться по этому поводу напрямую к начальнику ГРУ?

Капитан на такие высокие инстанции не претендует. Ему для душевного трепета своего начальника управления за глаза хватает.

– Сделаю, товарищ полковник. И сразу вам позвоню.

Лист с запросом возвращается из папки на стол. Мочилов уходит довольный.

Но уже в кабинете ему приходит в голову новая мысль. У Басаргина почти весь личный состав с прошлым спецназа. Вполне может быть, что кто-то из них знает прапорщика Тараканова. И потому полковник звонит интерполовцам, надеясь, что они-то свое рабочее место еще не покинули.