Book.

В предисловии к книге архиепископа Лефевра «Они предали Его» говорится о том, что в некоторых католических приходах родителям не советуют помещать распятие в детской, чтобы не травмировать детей. Предлагается заменить его «изображением собаки как символа верности», — изображением, которое они, повзрослев, найдут в катехизисе, где не будет ни слова о распятом Христе.

Французские католические богословы даже меняют слова основных христианских молитв. Например, в молитве Господней при крещении вместо «Да будет воля Твоя» предлагается текст «Да будет воля Твоя праздником». Так формируется «богословие упразднения креста в обход страданий».

«Упраздняя крест», современный католицизм не только отказывается от его несения («Кто не берет креста своего и следует за Мной, тот не достоин Меня» (Мф. 10, 38), но и отказывается от Воскресения («Без Голгофы, нет и Воскресения»). Это означает отказ от спасения в жизни вечной.

Обход страданий прямо противоречит христианству, примеру, который явил нам Христос в своей земной жизни. Ведь стояние в вере, борьба со злом, неизбежно сопряжены с самопожертвованием и страданиями. Через них мы обретаем возможность спасения: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24,13).

Обход страданий, таким образом, по сути, означает отказ от веры и ее защиты.

Есть еще одно примечательное «нововведение» в католичестве. Новый Завет начинают рассматривать в координатах фрейдизма. Считают, что язык Христа, говорящего о своем Отце, не может быть приемлем для людей, знакомых с Фрейдом, так как слово «сын» предполагает брачные отношения, а Бог — дух. Поэтому, говоря о Боге, следует говорить об источнике жизни и не употреблять слово «Отец».

Что называется «приехали». Они хотят угодить Фрейду, а не Богу. Новое католичество рассматривает Новый Завет с точки зрения фрейдизма. При этом приоритет отдается последнему. Все правильно и логично. Там, где человеческое доминирует над божественным, там плотское, физическое, материальное неизбежно начинает доминировать над духовным. Дальше кубарем в бездну греха и прямо в ад. Именно на такой путь толкает своих адептов современный католицизм.

«Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Мф. 13,15).

Отказ от употребления слова «Отец» в новом католицизме следует понимать как отказ от понятия «Троицы». Святые отцы писали, что понятие ипостаси «Отец» в христианстве выше, чем понятие «Бог», потому что «Отец» включен в понятие «Троицы» и через Него это понятие можно раскрыть и усвоить. Понятие «Бог» может употребляться во множественном числе. Иисус в ответ на обвинения иудеев сказал, приведя слова из псалма 81 стих 6: «Не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги?» (Ин. 10,34).

И полный текст звучит: «Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы». То есть, Отец Всевышний — только один. Вышесказанное поясняет, что понятие «Отец» выше понятия «Бог».

Отказ от первого понятия имеет далеко идущие духовные, политические и социальные последствия. Это означает еще и отказ от парадигмы вертикальной иерархичности с Отцом на вершине в угоду горизонтальной, разлагающей все сети. Сознание, на котором строится православная вера, православная монархическая государственность и православная семья, является иерархическим. Наверху Отец Небесный — глава Отечества небесного, дальше помазанник Божий — государь во главе Отечества земного и еще ниже в иерархии отец семьи как малой Церкви. Нижние подчиняются Высшему и несут перед Ним ответственность. Убери понятие «Отец» — уйдет понятие иерархии и разрушится в человеке духовный стержень, на котором держится вера, традиционное государство и семья. Но ведь именно они и есть главные преграды на пути строительства Глобального каганата, а потому и являются главными мишенями, подлежащими тотальному уничтожению. Выходит новое католичество действует в этом направлении, уничтожая большую иерархию и насаждая сеть, где нет вертикали, а есть горизонталь с ее язычеством, космополитизмом и заменой семьи на безответственное партнерство.

Отказ от понятия «Отец» — это и отказ от тесно связанного с ним понятия «Отечество». Это переход от патриотического сознания к космополитическому, как необходимому условию отказа от национальной государственности и строительства Глобального каганата.

Попытка пересмотра основных догматов христианства является «негативной Христологией, идущей от земли. Бог размывается в человечестве. Это страшное размывание границ света и тьмы». Добавим, что это еще и попытка заменить свет тьмою.

В 1975 году, через 10 лет после Второго Ватиканского собора, Лефевр констатирует: «Папы (Иоанн XXIII и Павел VI) поддержали эти нововведения, и либеральные идеи широко проникли в Собор… Можно видеть, насколько либералы противостоят Господу нашему Иисусу Христу и Его Церкви».

Эти антихристианские изменения в католическом вероучении сопровождаются антихристовым экуменизмом. «Экуменизм — не есть миссия Церкви, — говорит Лефевр, — Церковь не должна быть экуменической, она должна быть миссионерской. Миссионерская церковь имеет целью обращение к истинной вере. Экуменическая — найти то, что есть истинного в заблуждениях и остаться на этом уровне. Это означает отрицание истины Церкви. Согласно экуменизму, у Церкви нет больше врагов. Те, кто пребывает в заблуждении — братья. Потому нет больше необходимости сражаться с ложью. Уже практически никого и ничто не осуждают, не отвергают сомнительного учения, не отмечают еретиков раскаленным железом бесчестия. Стадо овец Христовых предается волкам-расхитителям». Так пишет Лефевр в другой своей книге «Они прокляли Его».

Иоанн Павел II в своих проповедях неоднократно призывал к экуменизму, к объединению всех религий. Это было одной из его главных задач. Он посещал места отправления религиозных культов многих религий и совершал совместные молитвы с представителями нехристианских конфессий.

Он молился в лютеранской церкви. Он был первым папой, который в 1986 году посетил синагогу и установил дипломатические отношения между Израилем и Ватиканом.

Джованни Каприль — известный хроникер Ватикана написал тогда: «Это было поистине историческим событием. Первый и единственный визит в жизни Церкви и еврейского сообщества со времен святого Петра» (II Giornale, April 13, 1986, apud Giovanni Caprile, "II Papa al tempio ebraico di Rome," La Civilta Cattolica, May 3, 1986).