Book.

В 1572 году Иван IV формально отменил опричнину.

За все время царствования Ивана IV, по оценке Р. Скрынникова, проанализировавшего поминальные списки (синодики), было казнено около 4,5 тысячи человек. Митрополит Иоанн пишет: «С момента учреждения опричнины до смерти Царя прошло тридцать лет. 100 казней в год, учитывая уголовных преступников. Судите сами, много это или мало. При том что периодическое возникновение «широко разветвленных заговоров» не отрицает ни один уважающий себя историк».

Сам Грозный говорил о себе: я зол только для злых, а для добрых я согласен отдать последнюю одежду.

В своем послании Курбскому, опровергая его клевету о жестокостях Царя, Иван Грозный пишет о себе: «Никаких козней для истязания христиан мы не придумываем, а напротив, сами готовы пострадать ради них в борьбе с врагами не только до крови, но и до смерти».

«Однажды Царь попал в притон воров и, прикидываясь недовольным порядками в Московском царстве, начал хулить Царя «Ивашку», называть его кровопийцем и тираном. В ответ он услышал нарастающее гудение, а один из присутствующих врезал Иоанну кулаком в ухо. Царь велел всех арестовать, а несдержанному вору сказал: «Долга поистине у тебя рука, что достала вчера вечером до главы Царя своего. Повелеваю — да будет навсегда имя твое и твоему потомству — Долгорукие». После сего возвел он его в дворянское звание».

После объявления об отмене опричнины разделение на опричнину и земщину не было отменено. Опричнина существовала до смерти Грозного (1584), но самое слово вышло из употребления и стало заменяться словом «двор», а опричник — словом дворовый, вместо «города и воеводы опричные и земские» говорили «города и воеводы дворовые и земские».

О том, что произошло в дальнейшем, пишет митрополит Иоанн: «Земщина и опричнина в конце концов смешались, и последняя тихо отмирала по мере осмысления правящим классом России своего религиозного долга, своего места в общерусском служении».

Когда это осмысление происходит, тогда вопрос о правах человека, когда каждый качает свое, не думая об общем, государственном, отпадает сам собой. Когда происходит осмысление религиозного долга, появляется чувство общей ответственности.

Она уравнивает всех в едином церковном служении, едином понятии долга, единой вере и взаимной любви, заповеданной Самим Господом в словах: «Возлюби ближнего, как самого себя…» Перед Богом у человека нет прав, есть лишь обязанности — общие всем, и это объединяет народ в единую соборную личность, «едиными усты и единым сердцем», по слову Церкви, взывающую к Богу в горячей сыновней молитве».

Единство этой соборной личности требует единства веры и единства государственности, объединенных единой царской властью, выполняющей свои обязанности и свой религиозный долг перед Богом и народом.

В таком всенародном предстоянии Богу Царь находится на особом положении. Помазанник Божий, он свидетельствует собой богоугодность государственной жизни народа, является той точкой, в которой символически соединяются небо и земля, Царствие Божие и человеческое. В своем царском служении он «не от мира сего», и поэтому перед ним, как перед Богом, все равны, и никто не имеет ни привилегий, ни особых прав… К такому пониманию царской власти и старался привести Россию Иоанн Васильевич (митрополит Иоанн (Снычев)).

Царь, вводя опричнину, стремился поставить под контроль боярское сословное своеволие, склонное к сепаратизму, коррупции, измене и корысти, что было несовместимо с государственностью. Поскольку бояре стали служить не Богу, а мамоне, у них Царствие Божие и человеческое разъединилось. Это создало опасность не только для государственности, но и несло страдания народу, так как бояре думали лишь только о своих правах и привилегиях, забыв о том, что «перед Богом у человека нет прав, есть лишь обязанности». Забыв о Боге или выбрав себе богом идола, они перестали выполнять свои обязанности перед народом и государством.

Это грозило разрушением гармонии народного бытия, основанной на сослужении сословий в общем деле, на их взаимном равенстве перед Богом и Царем (митрополит Иоанн (Снычев)).

Прежде всего из-за этого религиозного разложения власти рухнул Советский Союз и вполне реально может быть уничтожена Российская Федерация.

Конечной целью опричнины, по мысли Ивана Грозного, должно было стать не упразднение властных структур (таких, как Боярская Дума, например), а лишь наполнение их новым, религиозно осмысленным содержанием (митрополит Иоанн (Снычев)). Не все бояре согласились отказаться от своего губительного для страны и народа своеволия и своекорыстия, которое вело прямиком к государственной измене. Тогда Царь Иоанн вынужден был прибегнуть к репрессиям с помощью опричников, потому что выбор тут был между жизнью и гибелью Святой Руси.

Опричнина была вынужденной и необходимой мерой ради спасения государства и защиты народа. В тех исторических обстоятельствах, в условиях измены власти, это был единственный путь создания сильного православного царства. Иван Грозный оставил этот рецепт своим потомкам.

В своем завещании, написанном во время болезни в Новгороде в 1572 году, Грозный пишет: «А что есьми учинил опричнину, и то на воле детей моих Ивана и Федора, как им прибыльнее, пусть так и чинят, а образец им учинен готов». То есть по мере своих сил я показал, как надо, а выбор конкретных способов действия за вами — не стесняю ничем (митрополит Иоанн (Снычев)).

Со временем боярство с помощью опричнины излечилось от сословной спеси, впрягшись в общее тягло. Но, к сожалению, излечилось боярство не полностью. И в царствование Феодора Иоанновича (1584–1598), и в царствование Годунова (1598–1605) часть бояр продолжала «тянуть на себя». Эта «самость», нежелание включаться в общенародное дело закономерно привели к предательству 21 сентября 1610 года, когда, боясь народного мятежа, боярская верхушка тайно ночью впустила в Москву оккупантов — 800 немецких ландскнехтов и 3,5-тысячный польский отряд Гонсевского. Вообще, роль боярства, сыгранная им в подготовке и разжигании первой русской Смуты (начала XVII века) схожа с той ролью, какую сыграла русская интеллигенция в организации второй русской Смуты (в XX столетии). И там, и здесь все начиналось с того, что у части общества мутилось национально-религиозное самосознание, терялось ощущение единства с народным телом (митрополит Иоанн (Снычев)).

А у некоторых этого сознания вообще не было, так как они принадлежали совсем к другому обществу, которое утратило свои национальные корни.

Сейчас по всем признакам, которые показывает нам русская история, мы переживаем период третьей русской Смуты. Если сейчас мы вовремя не одумаемся и не примем мер, то последствия этой легкомысленности, то есть то, что нас неизбежно ждет, можно увидеть там же в русской истории. Для тех, кто упорно не желает туда заглядывать, можно подсказать: своеволие и сословная спесь, то бишь боярская гордыня, «закономерно заканчивается предательством», крушением государственности и большой кровью, пролитой народом.