1) ничем не показывать, что мы желаем мира, вести себя так, чтобы внести впечатление, что если государь согласился на переговоры, то только ввиду общего желания почти всех стран, чтобы война была прекращена;
2) держать себя так, как подобает представителю России, т. е. представителю величайшей империи, у которой приключилась маленькая неприятность;
3) имея в виду громадную роль прессы в Америке, держать себя особливо предупредительно и доступно ко всем ее представителям;
4) чтобы привлечь к себе население в Америке, которое крайне демократично, держать себя с ним совершенно просто, без всякого чванства и совершенно демократично;
5) ввиду значительного влияния евреев, в особенности в Нью-Йорке, и американской прессы вообще — не относиться к ним враждебно, что, впрочем, совершенно соответствовало моим взглядам на еврейский вопрос вообще.
«С самого начала переговоров я, между прочим, предложил, чтобы все переговоры были доступны прессе, так как все, что я буду говорить, я готов кричать на весь мир, и что у меня как у уполномоченного русского царя нет никаких задних мыслей и секретов. Я, конечно, понимал, что японцы на это не согласятся, тем не менее мое предложение и отказ японцев сейчас же сделались известными представителям прессы, что, конечно, не могло возбудить в них особенно приятного чувства по отношению к японцам», — делится своими «секретами» Сергей Витте. Этой программы он придерживался последовательно в течение всего времени переговоров, и она, как он считал, помогла ему в целом благоприятно для России завершить свою миссию. Он часто встречался с представителями прессы, жал руку машинисту поезда, доставившего его из Нью-Йорка в Портсмут, поднимал на руки и целовал чьего-то ребенка и т. д. и т. п. Он действительно сумел склонить в свою пользу общественное мнение, хотя все это «актерство» давалось ему с немалым трудом, позиция его на переговорах была гибка, но в то же время и тверда. В результате долгого и трудного противоборства сторон (конференция проходила с 27 июля по 23 августа 1905 года) Витте удалось заключить мир на сравнительно благоприятных для России условиях. Первоначально требования японских крайне агрессивных кругов простирались на Квантун, Сахалин, Камчатку, Приморье, не считая трех миллиардов рублей контрибуции. Затем претензии их стали более умеренными. Японская сторона в качестве условий мира требовала уступку аренды Квантуна и железной дороги Порт-Артур-Харбин, уступку Сахалина, уже занятого японскими войсками, признания Кореи сферой японских интересов, установления в Маньчжурии принципа «открытых дверей», предоставления Японии концессии в российских территориальных водах и уплату контрибуции. Витте принял условия, касающиеся Кореи и Маньчжурии, но отверг уступку Сахалина и контрибуцию. В ходе переговоров, когда они грозили зайти в тупик, царь по настоянию Теодора Рузвельта дал согласие на уступку Южного Сахалина. Портсмутский мир был подписан. Война закончилась «почти благопристойным», но выражению Витте, миром. Глава делегации получил приветственную телеграмму императора, благодарившего его за умелое и твердое ведение переговоров, приведших к хорошему для России окончанию.
Портсмутские договоренности, несомненно, стали успехом России, ее дипломатии и лично главы российской делегации. Они во многом походили на соглашение равноправных партнеров, а не на договор, заключенный после проигранной войны. Такова силаличного обаяния, умелой работы с прессой и понимания смысла и значения общественного мнения.
Так что же поменялось за последние сто лет с тех пор, как Сергей Витте и некоторые другие его современники начали распознавать глобальное политическое влияние СМИ? Прежде всего, другой стала сама природа информации, и здесь я, конечно, не могу не отметить фантастически бурное развитие Интернета. А вместе с Интернетом — резкое увеличение скорости распространения информации.
Кстати говоря, Дмитрий Медведев обращает самое пристальное внимание на необходимость и возможность использования на дипломатической и государственной службе современных инструментов подачи и обработки информации. В июле 2008 года в МИДе России состоялось традиционное совещание российских послов с участием высших лиц государства, и президент начал свое выступление как раз с того, что призвал дипломатов начинать рабочий день с Интернета. Судя по тому, что новый хозяин Белого дома Барак Обама предложил Кремлю провести «перезагрузку» российско-американских отношений, Дмитрий Медведев найдет в президенте США достойного собеседника, во всяком случае, оба они говорят на языке современных информационных технологий.
К сожалению, среди моих старших по возрасту коллег немногие знают, какую кнопку надо нажать на компьютере, чтобы он включился, не говоря уж о работе с Интернетом. Зато посыл российского лидера примечателен — Медведев внимательно следит за новациями в мире международной информации и предлагает следовать своему примеру (что я, кстати, и сделал, открыв в октябре 2009 года свою страничку в популярной социальной интернет-сети Twitter).
Известно, что скорость распространения информации создает серьезные проблемы для аудитории — люди просто не поспевают за новостями и изменениями. В условиях чрезвычайных ситуаций, когда заметно ускоряется и поток информации, особое значение начинают приобретать устойчивые, ранее вживленные в подсознание шаблоны и стереотипы — укорененные понятия и представления о некоторых явлениях, событиях, которые живут в «подкорке» общества давно.
Именно стереотипы, сидящие в общественном подсознании со времен холодной войны, сыграли зловещую роль в искажении информации о войне на Южном Кавказе в августе 2008 года. Каковы же эти стереотипы?
Первый стереотип: современная Россия — это наследница Советского Союза, непредсказуемая страна с имперскими амбициями.
Второй стереотип вытекает из первого: в конфликте «меньшинства» и «большинства» всегда виновато «большинство». Грузия представляла «меньшинство», т. е. маленькую страну, соответственно, Россия — «большинство». Поэтому Россия была признана виновной априори. Правда, почему-то никто не задумывался над тем любопытным фактом, что Грузия по отношению к Южной Осетии, на которую она вероломно напала, является как раз тем самым «большинством», а Южная Осетия с населением в 60 тысяч человек — «меньшинством». Но именно хищная манипуляция стереотипами позволила добиться западной прессе достаточно важного результата.
Другим свидетельством изменения природы информации являются высочайшие темпы роста общего объема информации. Для удвоения объема накопленных знаний с начала нашей эры потребовалось 1750 лет. Второе удвоение произошло к 1900 году, а третье — к 1950 году, всего за 50 лет! Это явление назвали «информационным взрывом». К 2006 году совокупный объем цифровой информации в мире составил 161 млн Гб (161 экзабайт), что приблизительно в три миллиона раз превышало объем информации, содержащейся во всех когда-либо написанных книгах. С 2006 по 2010 год объем информации увеличится еще в шесть раз.
Для чего я привожу эти данные? Прежде всего для того, чтобы показать потенциальный масштаб информации, способной дезориентировать аудиторию или конкретного пользователя. Именно поэтому на первый план выходит задача анализа этой информации и ее классификации.