На протяжении тысячелетий отношения в семье у славян и русских были основаны на строгой верности. Блуд наказывался лютой смертью или в лучшем случае битием. Блуд являлся несмываемым позором для всего рода. И потому до сих пор сохранилось оскорбительное наименование ублюдок, то есть рожденный в блуде. Даже намек на блуд — оскорбление. А матерщина — это уже не намек, это обвинение, это бесчестие семье и роду оскорбляемого.
Разумеется, и сегодня мы с вами не позволим никому открыто назвать блудниками наших родителей. А вот матерную ругань, которая означает то же самое, только в наглой, вызывающей, грязной форме, мы почему-то переносим равнодушно. Утешаем себя тем, что сквернословцы ругаются по привычке, что они без мата не могут, просто не умеют разговаривать. Дескать, запретив мат, мы рискуем отучить людей говорить. Так пусть лучше вообще не разговаривают, чем ежечасно оскорбляют друг друга, поносят, клевещут, грязно ругаются над самым сокровенным и дорогим для каждого человека. Отстранение от матерной брани есть наша национальная самооборона, сохранение семьи, детей, близких в чистоте и целомудрии.
Есть еще одна категория скверных слов, которые принято называть жаргоном. На самом деле это специальное наречие преступного мира, скрывающего за непонятными для непосвященных словами свои тайные, опасные для окружающих намерения и планы. Такой жаргон называется блатным. А кто себя именует блатными? Сегодня это уголовный мир России без разбору народов и сословий, но само слово блат имеет давнюю историю. Оно ведет свое происхождение из идиша, еврейского жаргона немецкого языка. Блат означает кровь. Так с советских времен сохраняются у нас выражения доставать по блату или у него там блат. По блату достать — когда твои единокровные, евреи то есть, тебе помогают добыть желаемое, а иметь блат — это когда в нужном месте в нужное время встречаешь своего, опять же еврея, и он тебе помогает. Когда уголовников называют блатными — тоже понятно, ведь они повязаны между собой кровью, только не собственной, а кровью своих жертв. Из блатного жаргона пришли в русский язык многие слова, которые сейчас кажутся вполне безобидными, на самом же деле они имеют оскорбительный смысл. Так из блатного жаргона мы восприняли слово быдло, польское по происхождению, означает — скот, приуготовленный к убою. Жаргон вбросил в употребление и слово лох, оно тоже заимствовано из польского, где «льоха» означает свинья. Ребятишек на жаргоне называют пацаны, в переводе с идиш — рабы, слуги. Попытка унизить и оскорбить, причем совершенная в тайне от непосвященных. Блатной жаргон — не только и не столько язык, недоступный непосвященным, сколько тайное оскорбление непосвященных, к примеру, чужих для евреев народов, в данном случае — русского. Тайно оскорбить, издеваться за глаза — повадка подлая, трусливая, низкая. И она, как нельзя ярче, отразилась в карточной игре. Наиболее популярна карточная игра в так называемого «дурака», а кто дурак? В этом надо разобраться. Игральные карты созданы специально для поругания Христа со стороны самих же не ведающих о том христиан. Вся символика карт — христианская символика, знаки мученичества и смерти Господа нашего Иисуса Христа на кресте. Сам святой Крест в картах именуется крести или трефа, причем трефный на идиш означает скверный. Знак бубны — символ четырехугольных римских гвоздей, которыми пригвоздили Господа к кресту. Пики — символ римского оружия, которым было пронзено Святое Тело Господа на кресте. Знак черви — образ губки, смоченной уксусом и желчью, той, что пытались напоить Спасителя во время его смертных мук. А мы, христиане, в это «играем», да еще крест называем, прости Господи, трефой, не ведая, что это означает, да еще козырем, то есть кошерной картой (кошерный означает — очень хороший, годный именно для евреев), «побиваем», то есть подвергаем поруганию крест. Такое тайное поругание Христа в обычае у сил зла. Сейчас жаргон вбросил в русский язык новое словцо для обозначения выходцев с Кавказа, преимущественно мусульман: хач или хачик. Но хач по-армянски означает крест, хачик — это армянское имя христианин, и мы, русские христиане, с брезгливостью и раздражением именуя мусульман, заселивших русские города и села, хачами, невольно ругаем крест и христианство, исполняя тайный замысел, с которым вброшены эти слова в русский обиход.
Так что выбирайте, люди русские, как говорить и что говорить. И думайте, прежде чем говорить. Ибо слово наше строит нашу судьбу, направляет к добру и ко злу, а отстранение от сквернословия, матерщины, жаргона — наша национальная самооборона.
Какое чудо нам досталось в наследство — русский язык! А в нем кладезь премудрости — поговорки. Ведь пословицы и поговорки — формулы жизненного уклада народа, премудрость, сверкающая в кристаллах слов.
Как учили, к примеру, ребенка трудолюбию? Разве многократными нудными уговорами — работай, трудись, многого добьешься? Нет. Ясным, единожды услышанным, легко и на всю жизнь запоминающимся правилом — без труда не выловишь и рыбку из пруда. Любишь кататься — люби и саночки возить! Внуку запоминалось дедово раздумчивое, вперемежку с воспоминаниями о своей жизни — деньги могут многое, а правда — все! Вот так и воспитывали — заветами, оставленными в пословицах, которые детская восприимчивая душа хватает на лету, вбирает в пытливую память, а затем, спустя годы, дорастает до смысла осевшего в сердце неосмысленным прежде грузом.
Весь опыт многотысячелетней жизни скапливает народ в пословицах, чтобы потом этот опыт постигал каждый из нас самостоятельно — на сколько хватит ума и разума. Потому и говорят ученые-лингвисты, что опыт языка многократно богаче личного опыта человека. Надо только успевать вбирать, впитывать этот опыт.
В русских пословицах прежде всего отразилась наша искренняя Вера в Бога. Все великое, праведное, доброе и прекрасное в человеке пословицы относили к действию Божьей силы. Это правильное воззрение до сих пор живо во многих из нас. Чистая совесть именуется у русских гласом Творца: «Совесть добрая есть глас Божий». Крепкое упование на Божий покров над Православной Русью выразилось в поговорке «русский Бог велик». И мы, изучая свою историю от принятия христианства до 1917 года, времени отступничества от Бога и Царя, можем многократно убедиться в этих словах. Вера русских в премудрость, всемогущество и благость Промысла Божия сохранилась в старинных речениях: «Бог все свое строит». «Богат Бог милостью». «Бог — старый чудотворец». Причем каждый русский непременно верил, что обиженный на суде человеческом или притесняемый сильной рукой будет отмщен Судом Божиим, и это отразилось в немстительности русского характера: «Люди с лихостью, а Бог с милостью», «Бог видит, кто кого обидит», «Бог долго ждет, да больно бьет».
Утешительная надежда на Божию милость вела к искренней преданности русских Божьему Промыслу. Мы говорили и говорим: «На Бога положишься — не обложишься», «Бог даст день — даст и пищу», «Бог дал живот — даст и здоровье». И вообще про любую потерю, даже если это потеря близкого человека, у нас говорится примиряюще утешительно: «Бог дал — Бог и взял». Но вдумайтесь, как мудр русский человек, ведь такая безоглядность на потери и несчастья не обернулась для нас беспечностью или нерадением. Мы себя всегда остерегаем: «На Бога надейся, а сам не плошай.», «Богу молись, а сам к берегу гребись», «Береженого Бог бережет».