Несомненно, эта книга станет объектом критических нападок, кто-то вовсе отмахнется от нее. Некоторые сочтут ее попыткой очернить как Римско-католическую церковь, так и христианство вообще. Это вовсе не так. В определенной степени книга является обвинением конкретных известных людей, которые хотя и называют себя католиками, однако христианами не будут никогда.
Эта книга ни в коей мере не ставит своей целью выступить против католической церкви или оскорбить убеждения миллионов искренних ее приверженцев. Важно то, что их священные идеалы не должны быть связанными с людьми, прибегающими к слову Христову в своих грязных торгашеских играх. Заговорщикам сопутствовал успех, и результат их тайных махинаций внушает страх.
Как уже отмечалось, я столкнулся с непреодолимыми трудностями, когда понадобилось указать в тексте ссылки на источники информации: имена тех, кто сообщил мне определенные сведения или предоставил в мое распоряжение какой-то документ, не подлежат огласке. Однако я заверяю читателя, что вся информация, все подробности, все факты мною проверены и перепроверены на основе многочисленных и разнообразных доступных источников. Вся ответственность за сведение воедино отдельных свидетельств и за сделанные выводы лежит на мне.
Уверен, немало замечаний возникнет относительно того, что я в подробностях привожу беседы между людьми, умершими к тому времени, как я начал свое расследование. Например, откуда мне известно, какой разговор состоялся между Иоанном-Павлом I и кардиналом Жаном Вийо в тот день, когда они обсуждали вопрос регулирования рождаемости? Дело в том, что в Ватикане даже конфиденциальная аудиенция не является в полной мере таковой, а содержание частных бесед не остается секретом. О происшедшем оба собеседника впоследствии говорили другим людям, от которых об их разговоре стало известно и мне. На основе подобных свидетельств «вторичных источников», которые порой придерживались диаметрально противоположных взглядов на тему, обсуждавшуюся папой римским с его государственным секретарем, я счел возможным воссоздать их беседу. Так что приведенный в этой книге диалог не сфабрикован, а всего лишь реконструирован.
Дэвид Л. Яллоп, апрель 1984 г.
Духовный лидер примерно одной пятой части населения земного шара несомненно обладает огромной властью, но в начале правления папы Иоанна-Павла I никто из несведущих наблюдателей не поверил бы, что Альбино Лучани действительно станет символом подобного могущества. Скромность и смирение, свойственные этому невысокому, спокойному шестидесятипятилетнему итальянцу, многих склоняли к мысли, что его понтификат будет ничем не примечательным. Более информированные, однако, были уверены в обратном: Альбино Лучани затеял настоящую революцию.
Утром 28 сентября 1978 года начался тридцать третий день его понтификата. Чуть больше месяца назад Альбино Лучани приступил к осуществлению ряда мер, которые, будь они полностью доведены до конца, оказали бы громадное и непосредственное влияние на всех нас. Большинство людей в мире, скорее всего, приветствовало бы его решения, а меньшинство они привели бы в смятение. Человек, которого быстро прозвали «улыбающимся папой», намеревался на следующий день стереть улыбки с некоторых лиц в своем окружении.
Вечером того же дня Лучани обедал в столовой на четвертом этаже Апостольского дворца в Ватикане, в обществе двух своих секретарей: отца Диего Лоренци, вместе с которым Лучани более двух лет проработал в Венеции, когда был кардиналом и венецианским патриархом, и отца Джона Маджи, получившего свой пост вскоре после избрания папы. Вокруг обеденного стола сновали озабоченные монахини, прислуживавшие в папских апартаментах, Альбино Лучани вкушал скромный обед, состоявший из бульона, телятины, свежей фасоли и салата, время от времени отпивая воду из бокала, и обсуждал с собеседниками итоги прошедшего дня и принятые им решения. Он вовсе не хотел занять папский престол, не стремился заручиться у выборщиков голосами в пользу своей кандидатуры. И как глава государства он осознавал лежащую на его плечах громадную ответственность.
Пока монахини, сестры Винченца, Ассунта, Клоринда и Габриэлла, бесшумно подавали блюда на стол, а участники трапезы смотрели по телевизору новости, занимавшие в тот вечер всю Италию, у некоторых людей в иных местах действия Альбино Лучани вызывали глубокую озабоченность.
Этажом ниже папских апартаментов не гас свет в помещении Ватиканского банка. Его главу, епископа Пола Марцинкуса, волновали проблемы более насущные, нежели вечерняя трапеза. Уроженец Чикаго, Марцинкус выживанию учился в трущобах городка Сисеро в штате Иллинойс. Он сделал головокружительную карьеру, получив прозвище «Божий банкир», но ему пришлось испытать и немало тяжелых моментов. Сейчас перед Марцинкусом встала самая серьезная проблема из тех, с какими он когда-либо сталкивался. От взора его коллег по работе в банке не могли укрыться разительные перемены, происшедшие за последние 33 дня с епископом, в руках которого находился контроль над ватиканскими миллионами. Рослый, под два метра, могучего сложения экстраверт стал угрюмым, погрузился в собственные мысли. Он явно терял в весе, лицо приобрело сероватый оттенок. А в Ватикане, в известном смысле похожем на большую деревню, необычайно сложно сохранить что-то в секрете. До банкира дошли слухи, что новый папа начал негласное расследование дел Ватиканского банка и особенно тех методов, к которым прибегал Марцинкус. Сколько раз после прихода к власти нового папы «Божий банкир» сожалел, что в 1972 году ввязался в сделку с «Банка каттолика дель Венето».
Еще одним человеком, который в тот сентябрьский вечер оставался на своем рабочем месте, был государственный секретарь Ватикана, кардинал Жан Вийо. Он внимательно перечитывал список новых назначений, переводов и отставок, которые час назад вручил ему новый папа. Вийо возражал, спорил, пытался отговорить его, но тщетно. Лучани оставался непреклонен.
По любым меркам, задуманные Иоанном-Павлом I кардинальные перестановки совершенно изменили бы политику церкви практически во всех областях, и этот курс Вийо и остальные священники, кому по решению папы предложат уйти в отставку, считали крайне опасным. Когда о переменах будет объявлено, то мировые СМИ разразятся миллионами слов, в которых станут анализировать, разбирать, истолковывать и оценивать происходящее. Но никто не упомянет в печати, не огласит во всеуслышание истинную причину столь драматических перемен: есть одна общая черта, которая роднит всех священников из списка нового папы, которых он собирался отправить в отставку или назначить на другие посты. И Вийо очень хорошо знал о ней. Но что важнее, эта причина была столь же хорошо известна и самому папе. Отчасти именно она подтолкнула Иоанна-Павла I к действиям: новые назначения и отставки имели целью убрать с высоких постов и лишить реальной власти тех, кто состоял в масонских ложах.
По имевшимся в распоряжении папы сведениям, в городе-государстве Ватикан насчитывалось более 100 «вольных каменщиков», причем среди них были не только священники, но и кардиналы, хотя согласно каноническому праву принадлежность к масонскому ордену влечет безусловное отлучение от церкви. Более всего Лучани был озабочен деятельностью тайной масонской ложи «П-2», в стремлении к богатству и власти протянувшей свои щупальца далеко за пределы Италии. Сама мысль, что ложа проникла за стены Ватикана и сплела масонскую сеть среди священников, епископов и даже кардиналов, была для Альбино Лучани сущей мукой.