Александр Бовин. Еще в 60-е гг. Александр Бовин вошел в тот круг «прогрессивных» работников партийного аппарата, который сложился вокруг Ю. Андропова. А. Бовин имел в начале 70-х гг. немалое влияние и как помощник Л.И. Брежнева. К началу перестройки он работал политическим обозревателем газеты «Известия». Его статьи и интервью 1987 – 1988 гг. привлекали всеобщее внимание. А. Бовину был чужд радикализм Ю. Афанасьева, и он руководствовался не столько теми или иными концепциями, сколько соображениями здравого смысла. Сходную с Бовиным позицию занимал и другой популярный обозреватель газеты «Известия» – Отто Лацис, который выступал главным образом как экономист.
Дмитрий Волкогонов. Доктор философских наук, генерал-полковник, многолетний руководитель Главного политического управления Советской Армии, Д. Волкогонов в 60 лет возглавил Институт военной истории Министерства обороны СССР. От такого человека никто не ждал активного участия в разоблачениях фальсификаций прошлых лет. Но только теперь он признался друзьям, что стыдится написанных ранее двадцати книг и что он скрыл от всех подлинную историю своей семьи, сосланной в Сибирь после расстрела отца-кулака. В армии было нетрудно скрыть свое прошлое, и, начав трудовую деятельность учителем сельской школы в Читинской области, он остался потом в армии, сделав в ней блистательную карьеру. Теперь он торопился – писал книгу о преступлениях Сталина, готовил книги о Ленине и Троцком, часто выступая в печати. Я познакомился с ним осенью 1988 г., и мы провели публичный диспут о Сталине. Используя свои возможности, Д. Волкогонов ввел в научный оборот немалое число неизвестных нам ранее документов.
Даниил Гранин. К началу перестройки Д. Гранин был уже известным ленинградским писателем, прошедшим войну и блокаду. Но он активно выступал в 1987 – 1988 гг. как публицист – на темы морали, истории и по вопросам текущей политики. Немалый успех имела и его книга «Зубр».
Алесь (Александр) Адамович. Известный писатель и общественный деятель из Белоруссии, автор многих книг и сценариев о войне, А. Адамович был назначен в 1987 г. на пост директора Всесоюзного НИИ киноискусства. Он активно включился в общественную и публицистическую деятельность в условиях перестройки и принял участие в создании как общества «Мемориал», так и писательского объединения «Апрель». Он много писал о Чернобыле, а также на темы истории, представляя в Москве демократическое движение Белоруссии.
Юрий Карякин. Ю. Карякин начинал в 1960-е гг. как философ и историк, немало лет работал в партийной печати, но сохранял связи с диссидентским движением. Получил известность статьями об А. Солженицыне и выступлениями об А. Платонове, а также очерками и книгами о Ф. Достоевском. В 1987 – 1988 гг. он привлек внимание своими очерками в журнале «Огонек», особенно о Жданове («Ждановская жидкость»). Именно эти очерки дали повод к официальной отмене постановления ЦК ВКП(б) 1946 г. «О журналах “Звезда” и “Ленинград”», которое положило начало одной из погромных кампаний в области советской культуры.
Гавриил Попов. Доктор экономических наук и декан экономического факультета МГУ, Г. Попов занимался проблемами управления экономическими процессами. В 1987 г. он привлек внимание серией статей с критикой советских методов централизованного управления экономикой. Именно Г. Попову принадлежало первенство в использовании термина «административная система», который затем прочно вошел в нашу публицистику и в экономическую науку в несколько измененном виде – «командно-административная система». Привлекла внимание публики и большая статья Г. Попова о конфликте между М. Горбачевым и Б. Ельциным, опубликованная в газете «Московские новости».
Николай Шмелев. Доктор экономических наук и писатель, один из ведущих сотрудников Института США и Канады, Н. Шмелев привлек внимание публики серией критических статей по экономике в журнале «Новый мир». Наибольший отклик среди публики нашла статья Н. Шмелева «Авансы и долги», в которой он предлагал М. Горбачеву, и оправдывал проведение политики и практики крупных заимствований.
Федор Бурлацкий. Политолог и философ, работавший ранее в аппарате ЦК КПСС в качестве советника Н. Хрущева и Ю. Андропова. В 1988 г. Ф. Бурлацкий был назначен главным редактором «Литературной газеты». Хотя и менее активно, чем «Огонек» и «Московские новости», эта газета также включилась в пропаганду идей перестройки и гласности.
Александр Ципко. А. Ципко пришел в новую публицистику периода «гласности» позже других, но был крайне активен, и его специальностью стала критика самого марксизма и социализма, из которых, по его убеждению, неизбежно должен был вырасти сталинизм. Философ по образованию, он специализировался по проблемам возникновения и развития идей социализма. Еще в конце 70-х гг. вышла в свет большая книга А. Ципко об утопическом социализме, а потом и в целом о социализме – «Социализм: жизнь общества и человека» (М., 1980). С 1986 г. он стал работать в аппарате ЦК КПСС – в отделе социалистических стран и принимал участие в подготовке некоторых документов ЦК и речей для Горбачева. По собственному признанию, он начал постепенно склоняться ко все более резкой критике марксизма-ленинизма и всей совокупности коммунистических идей. Человек талантливый и активный, А. Ципко был, однако, слишком тороплив и поверхностен в своих построениях. Но для условий тех лет никакой основательности и не требовалось. Наибольшее внимание в 1988 г. привлекла большая работа А. Ципко о сталинизме, которая публиковалась в нескольких номерах многотиражного журнала «Наука и жизнь». Позднее сходные публикации Ципко стали появляться в журналах «Новый мир» и «Родина». Критиковать марксистские концепции середины XIX века в конце XX века было нетрудно, и этим занимались теперь десятки людей. Однако А. Ципко отличался особенной резкостью, пытаясь отрицать всякую ценность марксизма даже для XIX века, т.е. в движении и развитии общественного сознания. «Карл Маркс, – утверждал А. Ципко, – не сводит концы с концами не только в частностях, но и в главном – в понимании истории и механизмов ее развития. Марксизм нельзя даже назвать научной гипотезой. Он отрицает все то, на чем держалась и продолжает держаться до сих пор человеческая цивилизация» [100] . Вся эта критика была бесплодной, ибо она не сочеталась ни у «прорабов перестройки», ни у таких «архитекторов» перестройки, как А.Н. Яковлев, В.А. Медведев, ни у М.С. Горбачева или Б.Н. Ельцина с созданием какой-либо цельной и позитивной концепции или «нового социализма», или «новой демократии», которая могла бы стать основой как политической, так и идеологической перестройки. А без такой базы все проводимые наспех реформы были обречены на неудачу.
В своей книге «Десять лет великих потрясений» Николай Рыжков писал: «Каждый год моей работы в качестве Председателя Совета Министров СССР памятен мне по-своему: надеждами и трагедиями, пережитыми со всей страной, успехами на одних участках деятельности и невозможностью переломить, улучшить ход событий на других. По-своему – на всю жизнь! – мне памятен и 1989-й, внешне совсем неприметный год, ничем вроде бы не выделяющийся из череды предшествующих. Но именно этот год стал началом крушения всех моих надежд и как гражданина и как премьера страны» [101] . Для многих, хотя далеко не для всех, новый, 1989 г. стал годом крушения надежд, годом поражений и неудач. Однако для очень многих людей и политических течений этот же год стал годом их успеха, новых надежд и начинаний. Николай Рыжков не прав и в другом: новый, 1989 г. не был даже внешне неприметным и не выделяющимся из череды предшествовавших. Для большинства из нас, участников событий, это был год перелома, и многим казалось тогда, что это перелом к лучшему. По числу масштабных событий и начинаний 1989 г. не идет ни в какое сравнение ни с одним из предшествующих годов перестройки, а тем более времен застоя. В первой половине этого года мы могли наблюдать значительный подъем политической активности, что было связано с попытками создания нового советского парламента. Однако экономическая ситуация в стране продолжала ухудшаться, продолжался и быстрый рост цен, а также внешней задолженности. Заметно падал авторитет власти на всех уровнях, происходило обострение не только национальных, но и социальных проблем. Впервые в новейшей истории Союза по стране прокатилась волна рабочих волнений и забастовок. События в Советском Союзе отражались и на положении дел в странах советского блока, именно 1989 г. стал годом падения Берлинской стены и «бархатных» революций. Лишь часть этих событий 1989-го и идущего за ним 1990 г. будут рассмотрены ниже.