Горбачев, конечно же, обдумывал эти предложения своих помощников и советников, но неизменно их отклонял. В том, что создание социалистической или социал-демократической партии на базе части КПСС возможно, он не сомневался. Но такая новая партия могла и не удержать власть в стране. Трудно было предсказать, как поведет себя оставшаяся часть КПСС во главе, например, с Егором Лигачевым. Насколько возможно и целесообразно искать союза и соглашения с различными течениями демократов, во главе которых уже стояли амбициозные политики. К тому же многие из этих течений и групп отказывались не только от коммунистической, но и от социалистической идеологии. Политический риск казался Горбачеву слишком большим. Но время шло, и возможность создания новой партии под руководством Горбачева быстро уменьшалась, как и авторитет самого президента. В январе – феврале 1991 г. в Санкт-Петербурге и Москве почти еженедельно проходили массовые манифестации демократов с требованием отставки Горбачева с поста Президента СССР. Демонстранты несли плакаты: «ЕЛЬЦИН – ДА!», «ГОРБАЧЕВ – НЕТ!» После конфликта манифестантов и армии у телестанции в Вильнюсе газета «Московские новости» вышла в свет с большим заголовком на первой странице: «Преступный режим, который не хочет уходить от власти». Число сторонников Горбачева стремительно уменьшалось. Быстро падал и авторитет всей партии. Опросы Центра социологических исследований, проведенные в феврале 1991 г., показывали, что только 55% граждан страны продолжали поддерживать КПСС. В это же время поддержка населением небольшого по численности «Демократического Союза» Валерии Новодворской возросла с 4 до 10%, а еще более крошечной Христианско-демократической партии – с 4 до 7%. Образовавшийся в январе 1991 г. (и распавшийся к весне 1992 г.) блок демократических партий и движений, в который под названием Демократического конгресса вошли Республиканская, Кадетская, Социал-демократическая, Свободно-демократическая партии России и движение «Демократическая Россия», оказался авторитетным для 15% населения СССР. В целом же разного рода оппозиционные коммунистам партии и группы с общей численностью не более 100 – 200 тысяч человек значительно превышали по поддержке населения 15-миллионную КПСС [155] .
Горбачев, однако, все еще думал или надеялся повернуть этот неблагоприятный для него и для перестройки ход событий. Но время для такого поворота было упущено. Позднее Горбачев очень сожалел о том, что не прислушался к советам своих помощников. В одной из телепрограмм «Итоги», отвечая на вопрос ведущего, Горбачев сказал: «Да, я не успел переделать Коммунистическую партию в социал-демократическую».
В условиях все более острой внутрипартийной борьбы в КПСС образование Российской коммунистической партии – РКП, или КП РСФСР, – стало важной ступенью политического размежевания или даже раскола в КПСС. Было очевидно, что большая часть профессиональных партийных работников в обкомах, крайкомах и горкомах КПСС все с большим недовольством и недоверием относятся к политике и деятельности М. Горбачева. Однако Устав КПСС предусматривал высокую степень централизации, и он позволял М. Горбачеву сохранять свой пост Генсека ЦК КПСС, несмотря на растущую оппозицию. В этих условиях движение за образование относительно самостоятельной Российской коммунистической партии создавало, казалось бы, хорошую возможность, не нарушая Устава КПСС, вывести большую часть партии из-под контроля Горбачева и лояльного к нему Политбюро ЦК КПСС. Известно, что вопрос о создании в составе КПСС отдельной Компартии Российской Федерации – по образцу других республиканских компартий – поднимался еще при Сталине, в 1948 – 1949 гг. Сталин увидел в этих предложениях угрозу своей власти и ответил сторонникам российской самостоятельности жесточайшими репрессиями. При Хрущеве в составе ЦК КПСС было создано все же Бюро ЦК по РСФСР, но его возглавил сам Хрущев. Это Бюро работало на правах отдела ЦК КПСС и не создавало, по мнению Хрущева, никакой угрозы единству КПСС. При Горбачеве дела пошли во многом иначе. К началу 1990 г. движение за создание Компартии Российской Федерации было уже трудно игнорировать. Вокруг этого вопроса в партийной печати велась активная дискуссия. При выборах делегатов на XXVIII съезд КПСС в российских городах и областях сторонники создания РКП получили большинство. В июне 1990 г. было решено собрать в Кремле всех делегатов на партийный съезд от России на партийную конференцию. Эта конференция на второй день своей работы была преобразована в Учредительный съезд, который, в свою очередь, принял решение о создании Российской коммунистической партии в составе КПСС. С самого начала конференции, а потом и съезда здесь развернулась острая борьба различных течений с явным преобладанием ортодоксально-консервативных и националистических групп. Еще никогда в истории партии с трибуны партийного съезда не звучала столь резкая критика в адрес высшего руководства партии и лично ее Генерального секретаря, причем эта критика встречала шумное и нескрываемое одобрение большей части зала. Сторонники Горбачева были вынуждены обороняться. Надо признать, конечно, что критика Горбачева и его «перестройки» звучала часто весьма убедительно. Однако большинство выступавших не могло предложить столь же убедительной программы выхода из того глубокого кризиса, в котором оказались страна и партия. Только немногие из ораторов призывали решительно продолжать, но при этом и выправлять курс на обновление партии и на реформы в стране (Г. Скляр). Гораздо больше было таких ораторов, которые призывали не изменять методы или направления реформ, а фактически отказаться от них. В сущности, речь шла о том, чтобы вернуться назад в удобное старое время монопольной партийной диктатуры и всевластия бюрократической номенклатуры. Теряющие власть партийные чиновники, а именно они преобладали среди делегатов, не хотели и не могли понять, что все эти порядки невозвратно ушли в прошлое. Решающая борьба на съезде разгорелась при выборах первого секретаря Компартии РСФСР; по новому Уставу КПСС такие выборы проводились на пленарных заседаниях. Основных претендентов было всего двое: Олег Лобов и Иван Полозков. В 1990 г. Лобов считался демократом. Еще с конца 70-х гг. он работал в Свердловске в обкоме партии и облисполкоме и считался соратником Ельцина. С 1985 г. он успел поработать в аппарате ЦК КПСС, в Совете Министров РСФСР, на партийной работе в Армении. Это был спокойный человек, лояльный к любому «начальству», на которого не только Ельцин, но и Горбачев, казалось бы, мог вполне положиться. «Этот человек, – писала газета «Известия» о Лобове, – очень чутко чувствовал требования времени. Когда было время классического партийного руководства, Лобов был настоящим партийным боссом – недоступным полубогом. Когда же началась эпоха большой демократии, Олег Иванович стал самым большим демократом. Пошел кооперативный бум – Лобов увлеченно поддерживал «ростки нового». А принялись в Москве охаивать шашлычников – и Лобов тут же перестроился. Такими людей воспитывала партия.
Будь готов! Всегда готов!» [156]