Поразительно, что российская власть не просто индифферентна к судьбе деревни, но создает условия к ее скорейшей деградации и гибели. Пару лет назад был произведен социологический опрос среди части сельского населения. Опрощенным был предложен список из 20 проблем, из которых надо было выделить четыре в качестве основных тормозов, препятствующих развитию села. Результаты опроса оказались следующими: на первом месте была названа безработица, затем алкоголизм, на третьем оказалась бедность и на четвертом бездеятельность власти. Безработица в деревне - несуразица во всех отношениях. Земля никуда не убежала, жители, хотя и в сокращенном числе, но все-таки остались. Откуда же безработица? Ее главной причиной было решение власти о ликвидации всех организационных форм производственной деятельности советского периода- Роспуск колхозов и большей части совхозов разрушил привычную форму хозяйствования. Следствием явилось уничтожение всей материально-технической базы производства. Сельскохозяйственная техника была брошена, хозяйственные постройки разрушены, скот уничтожен. Та система, которая выдержала невероятно тяжелые условия Великой Отечественной войны, спасла армию и страну, рухнула в считанные месяцы.
Ничего иного в организационном смысле новая власть не предложила до сих пор. Формально у крестьян вроде бы появилось право на частное владение земельными паями, но затянувшееся на много лет документальное оформление этих прав выразилось на деле в лишение крестьян земли. Бюрократическая морока с физическим выделением земельного пая лишает крестьянина права на продажу или получение кредитов под залог земли, а пока у землепашца нет средств на приобретение орудий труда, семенного фонда. Среди российских крестьян доминируют чувства безнадежности и бесперспективности. Недаром среди ответов на вопрос анкеты «что Вы предпринимаете, когда в Вашей жизни складывается трудная ситуация?», 34% опрошенных ответили: «Нахожусь в растерянности, не знаю, что делать», а еще 27% написали: «Молюсь, надеюсь, Бог поможет». Кстати, эти опросы проводила рабочая группа Президиума Генерального совета партии «Единая Россия». Зачем надо было ломать колхозы, если у власти не было никаких мыслей о том, чем их заменить? Никакого другого объяснения нельзя найти, кроме желания лишить население всяких коллективных форм производственной и общественной жизни, лишить его способности к защите своих имущественных и политических прав. Сейчас сельское население представляет собой планктон, у которого нет возможности сопротивления хищническим аппетитам новых помещиков. Земельные паи будут за бесценок скуплены нуворишами. В моей родной Рязанщине обездоленным крестьянам предлагают продать пахотную землю по цене 60 долларов за гектар. За пай в 10 га семья может получить всего 600 долларов. Вот это и называется грабеж среди бела дня!
Остатки трудоспособного сельского населения скорее всего со временем будут превращены в батраков - наемных рабочих в крупных латифундиях, которые уже создаются новыми олигархами. Прототипом может стать «демократическая» Салтычиха — Елена Батурина, супруга Юрия Лужкова, которая активно скупала земли на Белгородчине, используя огромные капиталы, накопленные в результате деятельности строительной компании, пользовавшейся особой благосклонностью московского мэра.
* * *
Алкоголизм, названный второй причиной гибели российского села, также является порождением эпохи реформ. Не будем отрицать, что и в прежние годы алкоголь был семейной напастью, но никогда на Руси не пили так, как начали после 1991 года. Если раньше пилив основном по праздникам, то теперь алкоголизм стал хроническим, ежедневным спутником отчаявшихся людей. Государство, сокращая присутствие в сельской местности очагов цивилизации в виде школ, медицинских учреждений, почт (в советское время была уничтожена церковь), ничего не делает для защиты людей от алкогольного потопа. Беспорядочная (за взятки) выдача лицензий на торговлю алкогольными напитками, фактическое прекращение борьбы с самогоноварением, развитие системы подвижных лавок для продажи низкосортного алкогольного зелья, привели в короткое время к заболеванию хроническим алкоголизмом большой части сельского населения.
Я не вижу других причин, кроме алкоголизма, которые бы объяснили, почему наиболее высокие показатели смертности сельского населения наблюдаются именно в трудоспособном возрасте от 30 до 50 лет. Кроме прямых случаев алкогольного отравления, пьянство ведет к гибели людей на дорогах, в производственной деятельности, к смерти в результате бытовых конфликтов, самоубийствам, гибели на воде и в огне. Правительство не хочет и не может положить конец преступной алкоголизации общества...
О бедности сельского населения и бездеятельности властей — двух последних причинах, названных крестьянами в качестве могильщиков сельского хозяйства России, уже говорилось достаточно много. Ясно одно, у правительства и президента нет никакой ясной и вразумительной программы реформирования села. Как во многих других вопросах, они просто безучастно наблюдают за гибелью сельского хозяйства.
После 1991 года сократилось не только производство зерновых культур. Точно такая же судьба постигла гречиху, просо, рис, бобовые культуры, лен-долгунец, сахарную свеклу и т. д. В статистических данных я тщательно искал примеры роста и, наконец, обнаружил, что за это время выросло производство картофеля и овощей, заметно (почти в два раза) увеличился сбор подсолнечника. После потери торговых партнеров в виде бывших союзников в Восточной Европе (Болгария, Польша, Венгрия, Молдова, Белоруссия, Украина), которые в большой степени снабжали нас продукцией сельского хозяйства, нам ничего не оставалось, как для самосохранения увеличить посевы своего картофеля, капусты и других овощей. Так в осажденном немцами Ленинграде в годы войны горожане выращивали овощи на городских скверах и в парках.
Для полноты картины, сложившейся в сельском хозяйстве, надо сказать, что в результате головотяпских реформ мы не только теряем сельское население, губим пахотную землю, которая растаскивается под частное строительство, зарастает лесом и кустарниками, не только уничтожаем животноводство, но и превращаем в железный лом сельскохозяйственную технику. За все те же фатальные 15 лет число тракторов сократилось с 1,4 млн. штук до 535 тыс. единиц (грубо говоря, почти в три раза), из 408 тыс. зерноуборочных комбайнов осталось 140 тыс., из 120 тыс. кормоуборочных машин сохранилось только 38 тыс. Нет нужды загромождать страницы другими цифрами. Тенденция одна и та же: падение уровня механизации отечественного сельского хозяйства. Оставшиеся машины сильно изношены. Широко развито машинное каннибальство, когда определенный сегмент парка пускается на запасные части ради поддержания в работоспособном состоянии остающихся машин. Доля новых тракторов и комбайнов ничтожно мала. Например в 2005 году хозяйствами было приобретено в лизинг всего по 1,5 тыс. машин каждого типа - нет средств!
Россия давно утратила свою продовольственную независимость. Хотя власть говорит о такой категории, как «суверенная демократия» в России, трудно понять, что она имеет в виду, если мы вынуждены ввозить практически все виды продовольствия из-за границы, начиная с мяса, рыбы, молока, масла и кончая табаком и сахаром. Если страна не может сама себя прокормить, то как она может считать себя суверенной.