Правая оппозиция («"Союз правых сил"») так же как и левая (КПРФ, «Родина» и др.) в один голос говорят о том, что период высоких цен на нефть так и не был использован для диверсификации и модернизации экономики. И это происходит потому, что большинство наиболее высокооплачиваемых российских граждан являются получателями сырьевой или нефтяной ренты. Даже зарождающийся средний класс уже развращен своей причастностью к доходам от нефти, газа и финансовых операций, связанных с ними. По данным Российского комитета по статистике среднемесячная зарплата работников в сфере добычи полезных ископаемых в два раза выше, чем в среднем по стране. Те, кто занимается производством нефтепродуктов, получают в 2,2 раза больше, чем средний россиянин, те, кто причастен к трубопроводному транспорту, получают уже в 2,5 раза больше остальных граждан, а кто работает в нефтедолларовом финансовом секторе, и того больше — превышая в 2,7 раз доход среднестатистического работника в России. Вот это и есть убогий российский средний класс. Если олигархическая верхушка и основная часть так называемого среднего класса не заинтересованы в технологической модернизации страны, то будьте уверены, что правительство не сделает в этом направлении даже маленького шага. Нынешняя ситуация застоя в полной мере разделяется растущим год от года легионом управленцев. Вот эти привилегированные категории населения живут по принципу «своя рубашка ближе к телу», и они будут оставаться глухими к призывам озаботиться завтрашним днем России.
При сборе материалов для настоящей книги я пользовался в числе прочих источников материалами библиотеки Государственной думы РФ и наработками Аналитического управления Думы. Помню, меня поразило итоговое заключение одного из документов (составлен в 2006 г.), в котором говорилось: «За годы экономических реформ Россия по объему ВВП переместилась с 55 места в мире на 99-е. В списке стран, опередивших Россию по производству, преобладают развивающиеся государства Азии, Африки и Латинской Америки. Этот факт предстоит еще осознать». Вот это и есть голая правда. Наши так называемые реформы не были задуманы и не стали толчком к развитию страны, а наоборот превратились в тормоз для ее прогресса. Нас обгоняет весь мир, в том числе и многие соседи по ближнему зарубежью, а мы по худшим образцам советского времени стараемся ничего не видеть вокруг и тешить себя нефтедолларовым дождем. Думские аналитики, дисциплинированные и смотрящие в рот начальству, все-таки смогли честно записать: «Сейчас в России назрела необходимость провести оценку минерально-сырьевой базы и определить необходимый по критериям национальной безопасности уровень добычи полезных ископаемых с учетом их внутреннего потребления и экспорта». Забота здравомыслящих людей вполне понятна. По информации Межведомственной комиссии Совета безопасности Российской Федерации по безопасности в сфере экономики «на преобладающем большинстве горнодобывающих предприятий обеспеченность разведанными запасами достигла критически низкого уровня, стратегический резерв многих видов сырья на действующих месторождениях является малонадежным».
Я хорошо помню, что американские аналитики еще в конце 70 годов прошлого столетия высказывали пессимистические оценки будущего нефтедобывающей промышленности СССР. Они доходили до предсказания превращения СССР в нефтеимпортирующую страну, подчеркивая, что в таком случае можно ставить крест на всех планах экономического развития страны. Разумеется, мы понимали, что такие гадания в большой степени были продиктованы пропагандистскими целями холодной войны. Но все-таки дыма без огня не бывает. Вот что пишут аналитики нашей Государственной думы о теперешней ситуации (2006 г.): «Положение в нефтедобывающей промышленности продолжает оставаться крайне тяжелым. Свыше 70 % запасов нефтяных компаний находится на грани рентабельности. Запасы нефти высокопродуктивных месторождений, дающих около 60 % добычи, выработаны более чем наполовину». Надо понимать, что из месторождения можно взять не более 45 %, редко больше. Остальную нефть тоже можно взять, но это обойдется очень дорого и технически довольно сложно. Откачивать нефть необходимо осторожно, постепенно, чтобы дать ей возможность выровняться в пласте и не испортить дренируемую зону. Снизу нефть поджимают подземные воды и если они из-за быстрой откачки нефти прорвутся в пласт, считайте месторождение загубленным. В России так часто и получается, когда в стремлении угнаться за высокой мировой ценой варварски эксплуатируются собственные недра. В итоге вместо 40–45 % возможных запасов добывается нередко всего 10 %.
Нынешние высокие темпы добычи нефти в России при отсутствии налаженной геологоразведки гарантируют энергетическое изнурение страны. Для сравнения скажем, что в США законом определено, что за счет собственных источников можно удовлетворять не более половины общенационального потребления нефти, остальное следует ввозить из-за рубежа. Расчетливые янки считают рентабельным эксплуатировать скважины, дающие всего 1,5 тонны нефти в сутки. Наши же добытчики корчат недовольные мины даже при дебите около 10 тонн. Нефть в недрах считается собственностью государства, частным компаниям принадлежат только скважины, оборудование и добытая нефть. Российское государство не обеспечивает надлежащего контроля за сохранностью недр и позволяет расхищать их кому не лень.
Конечно, можно рассчитывать, что со временем могут быть найдены новые месторождения, особенно на Арктическом шельфе, но добраться до них будет непросто, потребуется новая технология и крупные инвестиции. В последнее время активно прорабатывается идея о строительстве плавучих атомных электростанций (на базе атомных двигательных установок для подводных лодок), способных обеспечить электроэнергией геолого-разведочные и эксплуатационные работы в отдаленных районах Арктического шельфа. Но специалисты полагают, что мы доберемся до этих мест не раньше 2030 года.
Чтобы успокоить общественность, а может быть и самих себя, представители российских верхов даже пустили в оборот в 2006 году (найдя для этого шарлатана от науки) байку о том, что-де нефть является не конечным продуктом, возникшим из залежей биологических отложений на дне первобытных морей и океанов, а постоянно формируется в недрах земли и является геологическим результатом непознанных пока нами процессов, протекающих в глубинах Земли. Эти шарлатаны утверждали, что нефть неисчерпаема или во всяком случае ее запасы в обозримом будущем безграничны.
Все это мы говорим для того, чтобы показать, что бездумная эксплуатация природных богатств имеет свой предел и нельзя строить судьбу страны только в расчете на экспорт невозобновляемых ресурсов, как это делается сейчас. Можно сделать исключение только для таких минерально-сырьевых ресурсов, запасов, которых действительно хватит на долгие годы, но список их невелик. Это природный газ, алмазы, платина, бериллий, калийные соли и хризотил-асбест. По всем остальным надо ввести жесткий государственный контроль и ограничительные квоты.
Уродливый характер российской экономики подчеркивается и таким устойчивым явлением, как инфляция. Состояние финансовой системы страны — главный показатель здоровья ее экономики. Это как температура тела для здоровья человека. Именно поэтому в развитых странах Запада инфляционный показатель является важнейшей характеристикой эффективности государственного управления. Регулирование банковских процентов остается основным рычагом воздействия на деловую активность. В странах Евросоюза с пристальным вниманием налажен контроль над инфляционными процессами. У нас же в России инфляция остается одним из тормозов промышленного развития. По общемировым меркам для создания нормальной обстановки для развития страны инфляция не должна превышать 4 % годовых, наша инфляция из года в год в течение всей администрации В. Путина колебалась выше ужасающей цифры в 10 % (в 2007 г. — 12 %), и это несмотря на то, что в начале своего первого срока Президент РФ ставил задачу добиться снижения инфляции до 3 % к 2008 году. Надо четко понять, что инфляция — это структурная проблема экономики, источник которой таится в слабом спросе на деньги вследствие недостаточной инвестиционной и вообще деловой активности. Денег много, а девать их некуда. Доля российских банков в общем объеме инвестиционного финансирования составляет всего 7 %, только 14 % банковских кредитов выдается на срок до трех лет.