Утром 9 августа 1945 г. император и премьер Судзуки решили принять потсдамские условия капитуляции. Через Швейцарию японское решение достигло Вашингтона, где не ожидали столь быстрого кумулятивного действия атомной бомбардировки и вступления в войну СССР. Здесь думали о примерно двух месяцах — что тоже считалось значительным ускорением военных действий, о которых военные планировщики США полагали как о растянутых на календарный год.
* * *
Гарриман в Москве говорил советскому руководству, что, поскольку Советский Союз участвует в войне только два дня, он должен в коалиционной стратегии подчиняться давно ведущей войну Америке, ее главнокомандующему. Новый язык.
Но американцы теперь постепенно начали понимать, что абсолютной сговорчивости до пределов покорности от России 1945 г. уже никто не добьется. Не для того Россия принесла на алтарь победы такие жертвы. Никто не мог теперь уверенно указывать Советской России, что ей делать. Двухнедельное наступление Советской армии против Квантунской армии (714 тыс. человек) включало в себя, в частности, высадку парашютного десанта на Порт-Артур и Дайрен (Дальний). Последнее, помимо прочего, говорило о том, что американцам не придется брать эти порты раньше советских войск.
В ночь на 10 августа Гарриман потребовал от Молотова согласия с американскими условиями капитуляции, включавшими в себя сохранение поста императора. И здесь Молотов изложил то, чего более всего боялись американцы: СССР должен иметь право голоса в Союзном командовании по Японии и свое влияние на формирование оккупационного правительства. Здесь пролегает одна из линий, ведущих к холодной войне: Гарриман указал, что подобное условие «абсолютно неприемлемо». Молотов напомнил о колоссальных усилиях России в Европе. Гарриман считал, что русские сознательно затягивают ход военных действий, его озлобленность была очевидной. Сталин посчитал нежелательным ухудшать отношения с американцами, и при его непосредственном участии СССР снял свои претензии, что было воспринято в Вашингтоне с большим удовлетворением. Здесь твердо решили, что Германия не будет примером в данном случае для Японии; Америка решит оккупационные проблемы сама.
Как должна была воспринять это Москва?
Еще во время Потсдамской конференции военный министр Стимсон жестко выставил правила отстранения России от процесса будущего управления Японией. Министр считал желательным отстранение русских и от управления Курилами. Стимсон хотел иметь «дружественно настроенную по отношению к Соединенным Штатам Японию на случай какой-либо агрессии России в Маньчжурии».
Не все в США разделяли эту жесткую линию. В начале августа начальник комитета начальников штабов генерал Маршалл напомнил президенту Трумэну, что американские вооруженные силы все еще очень нуждаются в помощи союзников, России в первую голову— для того, чтобы сокрушить вооруженные силы Японии, присутствующие на континенте.
«Русских нужно просить оказать в этом помощь. Возможно, союзным войскам следует высадиться на Японских островах при американском техническом содействии, хотя общее руководство оккупированной страной США должны сохранить за собой». 11 августа 1945 г. государственный департамент, военное и военно-морское министерства согласовали между собой «меморандум о политике»: какие бы контингенты союзники ни послали в Японию, только Соединенные Штаты будут иметь право назначать Верховного главнокомандующего объединенными оккупационными войсками. Президент Трумэн немедленно подписал этот меморандум, и все протесты русских (и англичан) не имели ни малейшего успеха.
10 августа 1945 г. государственный секретарь Дж. Бирнс заявил членам кабинета, что в Японии не будут повторены ошибки, допущенные при создании оккупационного режима в Германии. Г. Трумэн писал: «Мы хотели, чтобы Япония контролировалась американским командующим… Я был полон решимости не повторить в случае с оккупацией Японии нашего немецкого опыта. Я не хотел совместного контроля или раздельных зон».
Успешное продвижение Красной Армии, освобождавшей Корею от японского ига, вызвало в Вашингтоне почти панику. Координационный комитет госдепартамента, военного, а также военно-морского министерств, срочно составил рекомендации государственному секретарю Дж. Бирнсу о необходимости передислокации американских войск в Корее так далеко на север, насколько было возможно. Это явилось сложной задачей. Из Вашингтона требовали попытаться продвинуться до 38-й параллели, что при имевшихся у США материальных возможностях было практически неосуществимо. У Советского Союза, если бы он захотел вести себя, не учитывая мнения и желаний союзника, была полная возможность продолжать движение на юг. Однако, демонстрируя союзническую солидарность, СССР согласился с американскими пожеланиями.
На востоке плацдармом для американского влияния должны были служить Китай и Южная Корея. На территорию последней прибыла 24-я армия США, и ее командир генерал Дж. Ходж, к разочарованию освобожденных от японского владычества корейцев, объявил в сентябре 1945 г., что японский генерал-губернатор и японские власти на определенное время сохранят свои функции. Созданная из коллаборационистов совещательная комиссия воспринималась населением Кореи как продолжение японского гнета. Такой урок «демократии» отнюдь не вдохновил корейцев. Начались волнения, вину за которые американская военная администрация с необычайной легкостью возложила на власти той Кореи, которая создавалась севернее 38-й параллели. На американском самолете из Китая прилетел лидер правых кругов Ли Сын Ман, получивший образование в США. Он был готов выполнить любое желание своих покровителей и создать новый плацдарм для создания американской глобальной зоны влияния.
14 августа 1945 г. японское правительство приняло американские условия капитуляции. А 2 сентября на рейде Токио представители Японии подписали условия капитуляции.
Именно в эти дни американцы выработали условия своего безоговорочного управления сдавшейся страной. Никто не имел права вмешиваться в процесс этого управления — особенно это касалось Советского Союза.
Как уже говорилось, главной проблемой Соединенных Штатов было то, что они хотели перехватить своеобразную «пальму первенства» в Азии, не меняя при этом общего порядка вещей, не круша «старого порядка». Это было невозможно. Высвобождение от японского гнета вызывало невероятные по мощи силы, меняющие прежний строй азиатских государств. Особенно это сказывалось в Китае. Старый колониальный прядок получал смертельный удар. Подъем левых (и часто антизападных) сил был очевиден в Китае, Корее, Индокитае, на Филиппинах, в голландской Ист-Индии. Только сама Япония, жестко взятая в оккупационный оборот генералом Макартуром, не колебалась в левом направлении, остальные страны региона встали на грань социального взрыва.
С целью предотвратить этот взрыв президент Трумэн 14 августа 1945 г. издал «Общий приказ № 1». Это был очень значимый документ, порожденный в недрах военного министерства США и рассчитанный на получение американцами контрольных позиций во всем регионе.
Смысл этого приказа был в том, что японские войска должны были в строгом порядке сдаваться именно американцам во главе с генералом Макартуром, а не всевозможным силам сопротивления. Этот приказ должен был помочь Вашингтону овладеть всей огромной сферой японского колониального влияния. Трумэн и окружающие его военные хотели вырвать территории, сдаваемые китайцам (особенно китайским коммунистам) и русским, под контроль нового претендента на безусловное могущество в Азии. Многое в этой ситуации зависело от Советской России, которой и в этом случае американцы не уделяли даже вежливого внимания.