В начале 50-х годов в государственном департаменте служили 150 чиновников. Когда Дж. Кеннеди пришел в Белый дом, внешнеполитическое ведомство насчитывало 20 тыс. человек. Кеннеди полагал, что главные решения эйзенхауэровского периода были приняты не в ходе многочасовых заседаний СНБ, а в ходе коротких встреч ведущих политиков в Овальном кабинете президента. Поэтому штат госдепартамента и СНБ он посчитал необходимым сократить. Госдепартамент лишался своего прежнего значения. Центр дискуссий и принятия политических решений бесповоротно сместился в Белый дом. Дж. Кеннеди, принимая важнейшие политические решения единолично, в то же время рассредоточил их выработку в четырех основных институтах: Белом доме, где этим занимался аппарат советника по национальной безопасности М. Банди; госдепартаменте, там был задействован традиционный штат госсекретаря Д. Раска; министерстве обороны, где готовились разработки стратегами во главе с Р. Макнамарой; Объединенном комитете начальников штабов, где председательствовал генерал М. Тэйлор. (Именно эта «команда» оставалась на своих постах и при президенте Л. Джонсоне, формулируя основные политические концепции для правительства на протяжении всего восьмилетнего периода пребывания у власти демократов.)
Специальный помощник президента по проблемам национальной безопасности приобрел при Кеннеди большой вес — этому способствовало назначение на этот пост М. Банди, деятеля, выдвигавшего свой план реализации мирового лидерства США. Бывший декан Гарвардского колледжа М. Банди олицетворял веру в то, что хорошо налаженное управление политикой — хладнокровный скрупулезный анализ, учет всех действующих факторов, осведомленность, проницательность и интуиция, воображение и логика — поднимет американское лидерство в мире на неслыханную дотоле ступень.
Специальный помощник президента создал свой «мини-госдепартамент», состоящий из скорых на суждение и решение экспертов, тесно связанных с министерством обороны и Центральным разведывательным управлением. Одним из наиболее видных идеологов той поры стал У. Ростоу. Именно он дал периоду холодной войны 1960-х годов популярный лозунг:
«Давайте приведем эту страну в движение снова».
Дж. Кеннеди убеждал американцев, что «без Соединенных Штатов блок СЕАТО падет завтра же. Без Соединенных Штатов не будет НАТО. И постепенно Европа сползет к нейтрализму и апатии. Без усилий Соединенных Штатов по осуществлению проекта «Союз ради прогресса» наступление враждебных сил на материк Южной Америки давно бы уже имело место. Дж. Кеннеди неустанно говорил о США как об оплоте мирового статус-кво. С его точки зрения, ослабление после Второй мировой войны германского и японского центров мощи «вытолкнуло» США на авансцену мировой истории, позволило распространить свое влияние в глобальном масштабе. С тех пор главной внешнеполитической целью США стало сохранение такого положения в мире, когда «ни одна держава и никакая комбинация держав не могли бы угрожать безопасности Соединенных Штатов. Простой центральной задачей американской внешней политики является сохранение такого положения, когда никакой блок не может овладеть достаточной силой, чтобы, в конечном счете, превзойти нас».
Такая цель означала, что США не могут допустить возникновения силы (или комбинации сил), равной американской, что США готовы пойти на крайние меры ради удержания такого порядка в мире, каким он сложился к 1960-м годам. У. Ростоу подготовил в 1962 г. теоретическое обоснование американской внешней политики под названием «Базовые цели национальной безопасности»: «Крупные потери территории или ресурсов сделают более трудным для Соединенных Штатов осуществление задачи создания благоприятного для себя окружения в мире. Такие потери могут генерировать пораженчество среди правительств и народов в некоммунистическом мире или дать основание для разочарований внутри страны (тем самым увеличивая страхи, что США могут в панике начать войну); и это сделало бы более сложным поддержание баланса военной мощи между Востоком и Западом».
Отсюда прямая постановка задачи: «Американским интересам отвечает такое развитие международных отношений, когда страны Евразии, Африки и Латинской Америки развиваются по линиям, в целом соответствующим нашим собственным концепциям».
Дж. Кеннеди и его советники не были удовлетворены системой блоков, созданных во времена Д. Ачесона и Дж. Ф. Даллеса. Администрация придавала большее (чем ее предшественники) значение миллионной американской армии, обеспечивавшей влияние США за пределами страны. Она призывала дополнить военное влияние «дипломатическими усилиями, деятельностью органов информации, программами обмена всех видов, помощью в образовательном и культурном развитии, контактами с другими народами на неправительственном уровне, помощью в программировании экономического развития, технической помощью, предоставлением капитала, использованием дополнительных средств, новой политикой в отношении торговли и стабилизации цен на товары, а также множеством других мер, способных в значительной мере затронуть ориентацию людей и общественных учреждений» (из меморандума У. Ростоу «Базовые цели национальной безопасности»). Предлагалось особое внимание обратить на Аргентину, Бразилию, Колумбию, Венесуэлу, Индию, Филиппины, Тайвань, Египет, Пакистан, Иран и Ирак. В случае «закрепления» американских позиций в этих странах США контролировали бы территории, на которых проживало 80 % населения Латинской Америки и половина населения всех развивающихся стран. (У. Ростоу — Дж. Кеннеди, 2 марта 1961 г.).
* * *
Важным отличием Кеннеди от Эйзенхауэра было отсутствие осторожного отношения к государственным расходам.
Его экономический советник — П. Сэмюэлсон пришел к такому выводу: «Расширение государственных программ может только помочь, а не помешать здоровью нашей экономики». Другой советник президента — У. Хеллер убеждал, что США имеют «достаточно ресурсов, чтобы создать великое общество внутри страны и осуществить великие проекты за ее пределами». Президент Кеннеди в марте 1961 г. заявил конгрессу: «Наш арсенал должен быть таким, чтобы обеспечить
выполнение наших обязательств и нашу безопасность; не будучи скованными спорными бюджетными потолками, мы не должны избегать дополнительных трат там, где они необходимы». (Л. Джонсон сделал последний логический шаг в этом направлении. Он говорил в июле 1964 г.: «Мы — самая богатая нация в мировой истории. Мы можем позволить себе расходовать столько, сколько необходимо… И мы именно так и будем поступать».) Итак, Америка готова была «заплатить любую цену» за возобладание в холодной войне.
Администрация Дж. Кеннеди выдвинула несколько региональных экономических проектов, наиболее заметным среди которых был план помощи Латинской Америке «Союз ради прогресса»: помощь в размере примерно 20 млрд. долл. на период 10 лет. Для оказания воздействия на другие развивающиеся страны создавались так называемый «Корпус мира», который стал инструментом экономического и идеологического воздействия, и Агентство международного развития, располагавшее фондами для финансирования региональных проектов.
Вашингтон на этом этапе холодной войны полагал, что Россия и ее союзники в Европе и Азии представляют собой долгосрочное историческое явление, едва поддающееся воздействию. Другое дело— огромный развивающийся мир, представляющий собой угрозу зоне влияния США. Кеннеди готовился встретить многочисленные конфликты в зоне развивающихся стран, где, по его мнению, решалась судьба холодной войны. Проект меморандума Совета национальной безопасности от 18 февраля 1963 г. аргументирует необходимость «контролируемого и постепенного применения совокупной политической, военной и дипломатической мощи».