Социальные структуры этих развивающихся стран будут трансформироваться по мере того, как экономический рост будет способствовать расширению среднего класса. В перспективе этот процесс может иметь далеко идущие последствия и, если не будет прерван, позволит традиционно более бедным странам активнее участвовать в глобализации и пользоваться ее плодами.
Третья волна перемен обрушивается на человечество вследствие ослабления внутренних структур у самых дисциплинированных общественных механизмов последних столетий — суверенных государств. Хотя государство-нация — сравнительно недавняя форма человеческого общежития (государство-нация было продуктом индустриальной революции XVIII века, результатом уникальных сочетаний исторических условий), гражданская дисциплина подданных государств все Новое время была наиболее обязующим и обеспечивающим порядок фактором. Важнейшим обстоятельством, влияющим на современность (и решающим образом воздействующим на будущее), является явственное ослабление государства по мере вхождения человечества в современную — третью научно-техническую революцию.
Национальное государство останется важнейшим конструктивным элементом мирового порядка, однако экономическая глобализация и распространение технологий, в первую очередь информационных, приведет к колоссальному росту нагрузки на национальные правительства. Рост коннективности будет сопровождаться массовым возникновением виртуальных сообществ со своими собственными интересами, что весьма ослабит эффективность государственной власти. В частности, Интернет приведет к возникновению мировых движений, которые могут стать заметной силой в международных отношениях.
Давление на государство будут также оказывать новые разновидности проявлений религиозной самоидентификации. В стремительно глобализующемся мире, при серьезном изменении состава и численности населения, верующие станут обращаться к религиозной самоидентификации как к якорю спасения в тяжелые времена, что особенно важно для эмигрантов. В частности, в ближайшие 15 лет существенное влияние на мировую ситуацию будет оказывать политический ислам, объединяя разнообразные этнические и национальные группы и, возможно, даже становясь источником власти, выходящей за пределы национальных границ. Сочетание ряда факторов — переизбыток молодежи во многих арабских странах, неблагоприятные экономические перспективы, влияние религиозного образования и исламизация таких институтов, как профсоюзы, неправительственные организации и политические партии — станет гарантией того, что ислам будет по-прежнему серьезной силой.
Уникальные условия доминирования государственной формы исчезают. Мощь и возможности государств-наций контролировать свою судьбу уменьшаются. Современные тенденции подрывают государство и систему государств. Процесс ослабления государственного организма касается даже самых могущественных государств. «Сама концепция нации, — пишет американец Д. Риеф, — находится под ударом с множества сторон… Возможно и даже вероятно, что первые десятилетия нового века будут эрой ускорения эрозии мирового порядка, построенного на системе государств» [163] . Как без обиняков пишет американец В. Райнеке, государство «потеряло монополию на внутренний суверенитет, оно стало принадлежностью прошлого» [164] .
Нынешний мир неспокоен. 26 процентов землян ожидают прихода эпидемий. 31 процент предсказывает коллапс доллара, 30 процентов не верят в решение иракского кризиса. 53 процента землян ожидают ухудшения репутации Америки в мире. А худшим— опаснейшим городом считается Мехико-сити [165] .
Политическая идеология или национализм. Может ли нация держаться только на стержне политической идеологии? 11 сентября 2001 г. окончательно показало, что нет. По меньшей мере на этот счет появились весомые сомнения. На глазах у всех развалились страны, основным объединительным стержнем которых была идеология. И в то же время огромный Китай с увядающей идеологической основой все больше опирается на традиционный ханьский национализм.
Осознание буквально катастрофических перемен стало острым после 11 сентября, когда уязвимость Америки была продемонстрирована со всей очевидностью. Не меньшее значение имеет и то обстоятельство, что стало ощутимым воздействие иммиграции на совокупность демократических ценностей американцев: 1) под ударом оказалась англосаксонская политическая культура; 2) мультикультурализм стал угрожать единству страны самым видимым образом. Как пишет С. Хантингтон, «мультикультурная Америка со временем станет страной с множественным политическим кредо, состоящей из этнических групп, имеющих самые различные культурные основания, определенно особенные политические ценности и принципы, основанием которых будут очень различные и особенные культуры. Мультикультурная Америка со временем станет страной с множественным политическим кредо» [166] .
Государства теряют свою национальную идентичность по нескольким причинам.
Во-первых — и прежде всего — гражданское общество перестает видеть в государстве главную и незаменимую форму общественной организации. Кризис государства сказывается, в частности, в том, что ослабляется гражданская лояльность, «приверженность флагу» — всем государственным атрибутам. 34 % американцев не доверяют своему правительству. Согласно опросам общественного мнения, падение доверия к правительству зафиксировано в 11 европейских странах [167] .
Во-вторых, растет давление негосударственных организаций. В 1909 году в мире было 37 межгосударственных международных организаций и 176 негосударственных международных организаций, а в конце века межгосударственных международных организаций стало уже 260, а негосударственных международных организаций — 5472 [168] . Если в середине девятнадцатого века в мире за год созывались две или три международные конференции, то ныне в год созывается более 4000 международных конференций [169] . Такие организации, как G-8, ЕС, МВФ, ОПЕК, МЕРКОСУР и пр., принимают на себя ряд функций международных субъектов, попирающих самостоятельность суверенных держав.