Оторопь. Это явление вызывает оторопь даже среди самых близких союзников Америки в Западной Европе, где французы гордятся своей культурой, англичане считают себя «прирожденными лидерами», а немцы не верят, что их можно превзойти. В Европе критическое отношение к христианскому самоутверждению Америки возникло в XIX веке. Выход Америки на мировую арену в XX веке умножил удивление и скепсис.
Британский экономист Джон Мейнард Кейнс, говоря о своем опыте наблюдения за президентом Вильсоном, пришел к выводу, что «теологический пресвитерианский темперамент стал опасным аппаратом самообмана. Многие поколения предков президента убедили себя, что каждый их шаг поощрен свыше». Находившийся рядом британский дипломат Гарольд Никольсон увидел в американском президенте «духовно высокомерного наследника пресвитерианской традиции». Не без оснований президента Рейгана называли «восхитительной пародией на проповедника морального возрождения». Журналист Кольмен Маккарти написал, что Рейган «дошел до уровня аятоллы Хомейни».
В XXI веке в Западной Европе периодически оценивают Америку как «гигантскую фундаменталистскую христианскую страну, населенную людьми, повсюду читающими библию», как страну «религиозного экстремизма, угрожающую миру больше, чем бен Ладен». Бывший вице-президент Альберт Гор в сентябре 2004 г. увидел в вере президента Буша «американский вариант фундаменталистского импульса, который мы видим в Саудовской Аравии, в Кашмире и во многих религиозных центрах мира».
США всегда рассматривается как коммерческая республика, защищенная политической системой. Джефферсоновский принцип отделения церкви от государства в демократическом обществе так же указывает на эти, казалось бы, светские основы американского самоосмысления. Однако при этом забывают, что истоки американской исходной религиозности и миссионерства институционализировны в политические учреждения и установления, в коллективные представления, которые и есть главная softpower США для самих себя — источник их высокомерия и западного фундаментализма, которого нигде кроме мы не найдем на Западе. Именно фундаментализм, неприятие чужих культур, мультикультурализма и мультиконфессионализма в глобальном масштабе создает идейный фундамент доктрины Буша, у которой много приверженцев не столько на политическом Олимпе, сколько в миссионерском сознании глубинной Америки, не знающей и не желающей знать о других.
Америка ищет выход. Какие же меры предлагают те, кого страшит изменение культурно-ментального кода доминирующе англосаксонской Америки под влиянием критических по важности демографических процессов?
Особенностью ответа современной Америки является очередная (четвертая по американской исторической классификации) религиозная революция в стране. Полвека назад 53 процента американцев считали, что церковные организации не должны быть вовлечены в политику, но ныне тенденция изменилась: 54 процента американцев полагают, что церковь должна быть активной на политической арене [382] . Видя начало этого религиозного обновления в конце двадцатого века, футуролог Дэниэл Белл определил в качестве ее центральных мотивов «индивидуализм, стремление к свершениям и равенство возможностей». Белл утверждает, что особенностью нового религиозного взлета в США является то, что «противостояние между свободой и равенством, которое вызывает огромные философские дебаты в Европе, преодолевается в Америке индивидуализмом, вбирающим в себя оба элемента» [383] .
На протяжении последнего десятилетия происходит рост религиозных убеждений, значимость религиозных организаций. Исследователь П. Глин характеризует ситуацию так: «Одной из наиболее поразительных и неожиданных черт окончания XX века стал ренессанс религиозных чувств как очень важной силы в политике и в культуре». [384] Это было неожиданным поражением секуляристов, и тех, кто прибыл в США вовсе не в поисках свободы. Один из лидеров американского секуляризма признал в 2002 г.: «Религия вошла во все возможные сферы» [385] .
Весьма неожиданно это своего рода «религиозное возрождение» стало одним из наиболее примечательных явлений в жизни американского общества, готового ответить на новый вызов истории.
2. Второе исконное качество, укрепляемое в начале XXI в. в борьбе культур, — трудолюбие. Исключительной особенностью Америки является буквально неимитируемое трудолюбие, ставшее частью национального эпоса, чертой национального характера. Только в Соединенных Штатах на вопрос «Что вы делаете?» никто не ответит «Ничего» — столь велик авторитет трудолюбия. (И этот авторитет растет). В общенациональном опросе на вопрос «гордитесь ли вы своей работой?» 87 процентов опрошенных ответили «Очень». Подобный ответ в Италии дали 30 процентов опрошенных, в Голландии — 26 процентов, в Германии — 17 процентов, во Франции — 15 процентов [386] . В богатой Америке трудящиеся отдыхают в три раза меньше, чем их германские коллеги. Американцы сегодня имеют 10 оплачиваемых дней отпуска в год — значительно меньше, чем, скажем, в Германии (30 дней), в Испании (30 дней), Британии, Голландии, Австралии (25 дней), Японии (18 дней), Китае (15 дней).
3. Третья особенность, которая способна помочь Америке удержать лидирующие позиции, — тяга к личной свободе. Эта тяга сложилась и окрепла на протяжении четырех веков как основа жизнеустройства в колониях, ставших Соединенными Штатами. Главной «иконой» страны продолжает оставаться self-made man, сам себя создавший человек. Рожденный протестантской реформацией, индивидуализм подвигает американцев на пятом веку своего существования верить в то, что каждая личность получает веления в своей жизни «прямо сверху, от Господа». И, по словам С. Хантингтона, «пуританское наследие стало сутью американизма». Любимой максимой Бенджамина Франклина было: «Бог помогает тем, кто помогает себе сам». (Пятнадцатый ребенок в семье, Франклин, напомним, к 42 годам создал такое состояние, которое позволило ему удалиться от дел). Философию индивидуализма он успешно распространял и пропагандировал в Европе. Ральф Уолдо Эмерсон в эссе 1841 г. воспел обычай «полагаться на самого себя». Его сподвижник Генри Торо прямо-таки требовал отделиться от общества для создания и упрочения цельности собственного характера. Индивидуализм воспет Уолтом Уитменом и бесчисленным-хором менее талантливых его американских певцов.