Как формулирует советница президента Дж. Буша-мл. К. Райс, «Китай не является державой, склонной сохранять status quo, напротив, он хотел бы изменить существующее положение, изменить баланс сил в Азии в свою пользу. Уже одно это делает его стратегическим соперником Америки». США будут отвечать на этот вызов, в основном, укрепляя Японию. Две страны подписали меморандум об обмене информацией в ракетной области, декларацию о взаимной безопасности, соглашение о снабжении Японии информацией с разведывательных спутников, совместную оценку стратегических угроз Японии, сообщение о создании Совета по высоким технологиям в военной сфере. В Вашингтоне выработали план передачи части ракетной технологии Японии.
Но отсутствие многосторонней системы безопасности ослабит возможности американского воздействия на Китай и Японию. Сближаясь с Китаем, США вызовут ухудшение американо-японских отношений. Не желая последнего, Вашингтон сделает шаги по сближению с Токио, базируясь на двустороннем договоре безопасности, но это немедленно будет воспринято как антикитайский шаг в Пекине. Едва ли создание азиатской системы коллективной безопасности сразу разрешило бы местные азиатские проблемы. Но без нее велика вероятность «динамического развития событий, которые поведут в будущем к многосторонней гонке вооружений между Китаем, его соседями и Соединенными Штатами. И в торговле давление поднимется ввиду вероятия девальвации соперничающих валют и создания внутрирегиональных торговых барьеров; это давление может перелиться в сферу безопасности».
В Азии в XXIвеке, утверждают Р. Менон и У. Вимбуш, «не будут следовать заранее спроектированным и получившим предпочтение траекториям. Здесь последует каскад множества неожиданных процессов. Возникнут новые центры мощи — Китай, Япония и Индия, они совместно с США создадут новый баланс сил, мало напоминающий структуру конца двадцатого века».
Никто в мировой истории не отдавал мировую монополию без борьбы. Америка начинает более внимательно следить за системой межгосударственных отношений в Азии, за возникающими здесь новыми технологиями, привлекает к себе азиатский интеллектуальный капитал. Становится возможным предсказать возникновение биполярного мира с полюсами в виде США и Китая.
Мир устрашен американской внешней политикой: дипломатия канонерок, колоссальный ядерный потенциал, вульгарно провозглашенная политика «доминирования по всему спектру», поразительное безразличие к неамериканским жизням, варварские военные интервенции, поддержка деспотических и диктаторских режимов, безжалостная экономическая стратегия, пожирающая экономику бедных стран как облако саранчи. Ее транснациональные компании — мародеры, которые овладевают воздухом, которым мы дышим, землей, на которой стоим, водой, которую пьем, мыслями в нашем сознании.
Арунхати Рой в «Гардиан», 18 сентября 2001 г.
Грандиозной угрозой «пирамидальной» системе во главе с СШАявляется ослабление существующей уже три с половиной века, родившейся после Вестфальского мира 1648 г. системы суверенных государств. Хотя государство-нация — сравнительно недавняя форма человеческого общежития (государство-нация было продуктом индустриальной революции XVIII в., результатом уникальных сочетаний исторических условий), гражданская дисциплина подданных государств все новое время была наиболее обязующим и обеспечивающим порядок фактором. Крах суверенных государств способен подорвать и основание американского могущества.
Впереди резкое ослабление этого стабилизирующего начала, значительная массовая радикализация, которая обрушится на человечество вследствие ослабления внутренних структур у суверенных государств, явственное ослабление государства по мере вхождения человечества в современную — третью научно-техническую революцию. Мощь и возможности государств-наций контролировать свою судьбу уменьшаются. Их ослабление разбудит цепную реакцию нерегулируемого насилия, вызовет к жизни силы, способные обесценить глобальное американское могущество. Радикализация слабеющих государств, безысходность не имеющего шансов бывшего «третьего» и части «второго» мира, не находящих своего места — ниши на мировых рынках, и ощущающих на себе последствия катастрофического ослабления государственных структур, породит колоссальную нестабильность, порождающую, помимо прочего, терроризм.
Эта угроза уже идентифицирована. «Концепция нации, — пишет американец Д. Риеф, — находится под ударом с множества сторон..: Возможно и даже вероятно, что первые десятилетия нового века будут эрой ускорения эрозии мирового порядка, построенного на системе государств». Словами американского специалиста В. Райнеке, государство «потеряло монополию на внутренний суверенитет, оно стало принадлежностью прошлого». Государства теряют свою национальную идентичность и, соответственно, организующую мощь по нескольким причинам.
Во-первых, и прежде всего, кризис государства сказывается, в частности, в том, что ослабляется гражданская лояльность, «приверженность флагу» — всем государственным атрибутам. К примеру, 34% американцев открыто утверждают, что не доверяют своему правительству. Согласно опросам общественного мнения, падение доверия к правительству зафиксировано в 11 из европейских стран. Это происходит из-за недовольства государственным курсом, несогласием с государственной практикой, ощущением собственной маргинализации. В немалой степени сказываются скандалы на высшем государственном уровне (от Уотергейта 1972 — 1974 гг. до дела «Энрон» в США в 2002 г.), измельчание лидеров, разоблачающая роль средств массовой информации.
Во-вторых, растет давление негосударственных организаций. В 1909 г. в мире было 37 межгосударственных международных организаций и 176 негосударственных международных организаций, а в начале XXI в. межгосударственных международных организаций стало уже 260, а негосударственных международных организаций — 5472. Если в середине девятнадцатого века в мире ежегодно созывались две или три международные конференции, то ныне в год созывается более 4000 международных конференций. Такие организации, как Г-8, ЕС, МВФ, ОЭСР, ОБСЕ, ПАСЕ, АПЕК, МЕРКОСУР и пр., принимают на себя ряд функций международных субъектов, попирающих самостоятельность суверенных держав.
В-третьих, интересы экономической экспансии начинают вступать в противодействие с прежним «священным» желанием четко фиксировать свои национальные границы. Государственные национальные банки не контролируют более национальную валюту. В случае с ЕС наднациональный евро заменил ряд важнейших мировых валют. Национальные банки подвергаются нашествию потоков иностранной валюты, приступам террористов, потоку наркотиков, радиоволнам самой различной информации, приходу разнообразных религиозных сект. На государственный суверенитет воздействует хотя бы тот факт, что полмиллиарда туристов посещают ежегодно самые отдаленные уголки планеты. По мнению одного из наиболее видных пророков упадка государств-наций в XXI веке — японца Кеничи Омае, потребности экономического роста не сочетаются со святынями национальной суверенности, что национальные границы препятствуют экономическому росту и в целом общественной эволюции. Он предсказывает создание «естественных экономических зон», или «региональных государств», которые сметут мощь прежних национальных столиц.