— в отношении проблемы гражданских прав США как бы создали две зоны. В пределах первой (большинство мирового населения) они выступают жесткими судьями. В пределах второй (от Турции до Индии) они не придают подобным нарушениям абсолютного, категорического значения — вполне очевидная политика двойных стандартов;
— несогласие подписать «протокол Киото», означающее игнорирование мировых экологических проблем;
— своевольное нарушение мировой стратегической стабильности в свете одностороннего выхода из Договора 1972 г. о запрете на создание национальных систем противоракетной обороны и начало создания подобной американской системы.
Ощущающие опасения страны видят не «невольное» вмешательство США, а сознательное и целенаправленное вмешательство, дерзкую целенаправленную политику. Вышеуказанные типы восприятия Америки (прежде всего в ракурсе ее роли в международном сообществе) не могут быть статичными в век постоянных динамичных перемен. Они могут угаснуть в случае проявлений американской дружественности. Но они могут стать растущим феноменом, если, скажем, сенат США по-прежнему будет отвергать Договор о всеобщем запрете на испытания ядерного оружия во всех средах, стараясь одновременно, грубо нарушая прежние договоренности, реализовать национальную систему противоракетной обороны.
Обстоятельства внешнего характера
В отличие от периода Бреттон-Вудса (1944) США не могут заставить всех сесть за стол переговоров и принудить принять созданную американцами торговую систему.
Л. Туроу, 1999
Фаза почти неестественного по мощи подъема одного из субъектов мировой политики не может длиться бесконечно. Американский век может не наступить по объективным причинам.
Во-первых, Соединенным Штатам, даже будучи близким к гегемонии, будет чрезвычайно трудно контролировать все основные мировые процессы. Мир значительно более сложен, чем его подают безоглядные сторонники «воспользоваться уникальным шансом»; мир практически непредсказуем, в своей эволюции он опасен, и даже малая точка на горизонте способна принести разрушительную бурю. Предотвратить все проявления мировой анархии не может никакая сила, будь она даже преисполнена невероятной жертвенности; но даже малую жертвенность возродить весьма сложно, поскольку любые сегодняшние подрывные процессы неспособны угрожать жизненным устоям США — а значит, бесконечная жертвенность неоправданна.
Даже если учитывать только материальные обстоятельства. Полвека назад США производили половину мирового валового продукта, в своей торговле имели колоссальное положительное сальдо, хранили у себя две трети мирового запаса золота, кредитовали едва ли не все развитие мира. В начале XXI века на США, в которых живут менее пяти процентов мирового населения, приходится примерно 20 процентов мирового валового продукта. У них хронический торговый дефицит, золотые запасы Америки вдвое меньше европейских. Америка превратилась в крупнейшего мирового должника.
Для поддержания гегемонии США, по оценке экспертов, должны увеличивать в год военный бюджет на 60 — 80 млрд. долл. Это минимальные цифры. Сторонники укрепления американской гегемонии в конгрессе США предлагают расходование дополнительно 60 — 100 млрд. долл. в год на протяжении ближайших двадцати лет. Поддержание благоприятного для себя соотношения сил требует от США расходов на военные нужды не менее 3, 5 процента своего ВНП. Законодатели и население не всегда видят в этих расходах резон. Неизбежные новые экономические проблемы наложат ограничения на внешнеполитические возможности. Не забудем, что уже наказание Саддама Хусейна за захват Кувейта было осуществлено за счет экономической помощи Германии, Японии и Саудовской Аравии. Одна лишь операция в Боснии, оцениваемая примерно в 10 млрд. долл. в год, никак не может осуществляться за счет только американских средств. Соединенным Штатам при определенном стечении обстоятельств может оказаться сложно сохранить обязательное условие американской гегемонии — «сохранение более эффективного контроля над европейскими военными возможностями в рамках и контексте НАТО».
Во-вторых. Будущее уже не может предоставить Америке прежних, невероятно благоприятных условий. В начале XXI века долг США перевалил за 1 трлн. долл., увеличиваясь ежегодно на 15 — 20 процентов (одна лишь Япония владеет американскими облигациями на 300 млрд. долл., а Китай — на 50 млрд. долл.). В будущем инвестиции иностранцев в США значительно превзойдут американские инвестиции за рубежом, знаменуя собой окончание великого наплыва американских инвестиций во внешний мир. Теперь этот мир сам пришел в Америку.
Присоединение к агрессивному экспорту Японии и «тигров» Китая, Индонезии, Малайзии и Мексики провело к напряжению в американской экономике, к потере целых отраслей, к безработице и падению жизненного уровня даже квалифицированных рабочих. Дополнительные (колоссальные) мощности, созданные новыми индустриальными странами в производстве полупроводников, выплавке стали, текстильной — ориентированной на экспорт мировой промышленности (в Китае, например, на уже перегруженный экспорт ориентируется примерно 70 процентов промышленности), сделали ясным, что в новом веке экспортные отрасли производителей будут работать быстрее, чем способна потребить их продукцию Америка. В то же время в стране с многотриллионным долгом нельзя потреблять выше некоей планки — дальнейшее растущее потребление поведет к опасному долгу страны.
К тому же стареющее население Америки явится менее перспективным массовым покупателем будущего. Сохранение баланса национальной экономики США потребует от американского правительства ограничить допуск на национальный рынок иностранных экспортеров. Все большее число развитых и развивающихся стран встретит горькое разочарование на прежде казавшемся бездонным рынке Америки. Привязанность тех, кто построил свою экономику (а соответственно, и политику) на использовании сегмента богатейшего американского рынка, неизбежно ослабнет.
В-третьих, Соединенным Штатам, поднявшимся на необычайную вершину, все труднее рассчитывать на солидарность союзников. Действует неистребимое правило: отчуждение лидера, почти автоматическое формирование контрбаланса. Скажем, европейские союзники выступают против излишнего рвения Вашингтона в вопросе о наказании Ирака. Ощутимо было сопротивление политике в Косове. Вашингтону не удалось принудить Россию отказаться от строительства атомного реактора в Иране, военного сотрудничества с Китаем и Индией. Канада вопреки американскому сопротивлению налаживает контакты с Кубой. В мире нарастает критическое отношение к отказу США ограничить процессы, загрязняющие окружающую среду.
Многократно повторяемое положение: в условиях паранойи «холодной войны» солидарность союзников проявлялась почти автоматически. Но исчезновение «общей миссии» неизбежно поведет дело союзнических отношений по руслу экономической конкуренции, а на этом пути солидарность уступает место жестоким законам рынка, и потенциальные (прежние) союзники могут весьма быстро ожесточиться — что мы уже многократно видели в ходе восьми послевоенных раундов торговых переговоров в рамках ГАТТ и теперь уже ВТО. Соединенные Штаты могут усугубить ситуацию, дав выход «праведному гневу» в отношении ненадежных союзников, неблагодарности клиентов, жесткости несправедливой конкуренции, тяготы решения «неразрешимых» проблем — общей цены лидерства, переходящего в гегемонию.