Эти и другие предложения Вильсона свидетельствовали о том, что США намереваются брать в свои руки устройство послевоенного мира. В то же время США не выдвигали никаких требований о захвате каких-либо земель для себя. В этой связи известный американский ученый Л. Денни писал: «Наше правительство обладало достаточным разумом, чтобы не добиваться в результате войны территориальных или мандатных приобретений, зная, что наша растущая невидимая экономическая империя была более мощной, выгодной и менее уязвимой, чем устаревшая политическая империя Великобритании».
Осознавая реальный вес США в мировых делах, который значительно превышал их сравнительно скромный вклад в военные действия Первой мировой войны, канцлер Германии принц Макс Баденский направил 5 октября 1918 года просьбу о перемирии и мире на основе 14 пунктов Вильсона. Так как сначала союзники США возражали против переговоров с Германией на этой основе, то Вильсон пригрозил подписать с Германией сепаратный мир. Испугавшись ухода американских войск с Западного фронта, союзники согласились с Вильсоном.
11 ноября 1918 года в Компьене (Франция) было подписано перемирие.
Так как США вступили в Первую мировую войну под самый ее конец, то их людские потери — 53 тысячи убитыми — были значительно меньшими, чем у других крупных стран: Россия потеряла 2 миллиона 300 тысяч солдат, Германия — 2 миллиона, Австро-Венгрия —1 миллион 440 тысяч, Франция —1 миллион 583 тысячи, Англия — 744 тысячи, Италия — около 700 тысяч.
Хотя и на сей раз гораздо больше американских солдат умерло от болезней, главным образом от «испанки» (вирусного гриппа), чем в сражениях, США никогда прежде не несли таких потерь в войне за пределами своей страны за всю свою историю. Возвращавшихся на родину из Европы солдат приветствовали дома как героев. Но скоро те осознавали, что война, которую они вели за «победу демократии», не привела к существенным переменам в стране. Они не могли найти работу, а жизнь стала труднее, чем до войны. Как отмечал X. Зинн, «по всей стране даже среди патриотов распространились настроения горечи и разочарования. Это отразилось в послевоенной литературе».
Популярность книг Дос Пассоса, Хемингуэя и других авторов отражала крушение жизненных ценностей и целей, упадок духа у значительной части молодых людей, переживших войну. Их стали называть «потерянным поколением». И это также стало одной из крупных утрат Америки, понесенных ею в ходе Первой мировой войны. То обстоятельство, что эти молодые люди оставались непонятыми обществом, лишь усугубляло их отчаяние, заставляло их терять веру в себя, окружающий мир, погружаться в цинизм и депрессию. В то же время слова «потерянное поколение» позволяли многим американцам считать, что эти молодые люди — лишь случайная утрата на блистательном пути Америки к счастливому будущему и невиданному процветанию.
Шестой из 14 пунктов Вильсона в его послании конгрессу 8 января 1918 года касался России. Стремление завладеть русскими владениями появилось у правящих кругов США еще во времена конфликтов вокруг Орегона и подготовки сделки по Аляске. Выше уже упоминалась книга Э. Карнеги, в которой он предлагал «купить русских» вместе с рядом других народов мира. Свой план приобретения Сибири и создания там республики излагал и герой романа Марка Твена «Американский претендент» сумасбродный полковник Селлерс. Очевидно, уже в XIX веке такие идеи были популярны в США.
Накануне Первой мировой войны резко активизировалась деятельность американских предпринимателей в России. Будущий президент США Герберт Гувер стал владельцем нефтяных компаний в Майкопе. Вместе с английским финансистом Лесли Урквартом Герберт Гувер приобрел концессии на Урале и в Сибири. Стоимость только трех из них превышала 1 миллиард долларов (тогдашних долларов!).
Первая мировая война открыла новые возможности для американских капиталов. Втянувшись в тяжелую и разорительную войну, Россия искала средств и товаров за рубежом. Их могла предоставить не участвовавшая в войне Америка. Если до Первой мировой войны капиталовложения США в России составляли 68 миллионов долларов, то к 1917 г. они возросли многократно. Резко возросшие в годы войны потребности России в разных видах продукции привели к быстрому росту импорта из США. В то время как экспорт из России в США с 1913 по 1916 г. упал в 3 раза, импорт американских товаров возрос в 18 раз. Если в 1913 г. американский импорт из России был несколько выше ее экспорта из США, то в 1916 г. американский экспорт превышал российский импорт в США в 55 раз. Страна все в большей степени зависела от американского производства.
В марте 1916 г. послом США в России был назначен банкир и хлеботорговец Дэвид Фрэнсис. С одной стороны, новый посол стремился усилить зависимость России от Америки. С другой стороны, будучи хлеботорговцем, он был заинтересован в устранении России как конкурента с мирового рынка зерна. Революция в России, которая могла бы подорвать ее сельское хозяйство, скорее всего, входила в планы Фрэнсиса.
Посол Фрэнсис от имени правительства США предложил России заем в 100 миллионов долларов. Одновременно, по договоренности с Временным правительством, в Россию была направлена из США миссия «для изучения вопросов, имеющих отношение к работе Уссурийской, Восточно-Китайской и Сибирской железных дорог». А в середине октября 1917 г. был сформирован так называемый «Русский железнодорожный корпус» в составе 300 американских железнодорожных офицеров и механиков. «Корпус» состоял из 12 отрядов инженеров, мастеров, диспетчеров, которые должны были быть размещены между Омском и Владивостоком. Как подчеркивал советский историк A.B. Березкин в своем исследовании, «правительство США настаивало на том, чтобы присылаемые им специалисты были облечены широкой административной властью, а не ограничивались бы функциями технического наблюдения». Фактически речь шла о передаче значительной части Транссибирской железной дороги под американский контроль.
Известно, что в ходе подготовки антибольшевистского заговора летом 1917 года известный английский писатель и разведчик У.С. Моэм и руководители чехословацкого корпуса выехали в Петроград через США и Сибирь. Очевидно, что свой заговор, который плела британская разведка с целью предотвратить победу большевиков и выход России из войны, увязывался с планами США по установлению их контроля над Транссибирской железной дорогой.
14 декабря 1917 г. «Русский железнодорожный корпус» в составе 350 человек прибыл во Владивосток. Однако Октябрьская революция сорвала не только заговор Моэма, но и план захвата США Транссибирской железной дороги. Уже 17 декабря «железнодорожный корпус» отбыл в Нагасаки.
Тогда американцы решили использовать японскую военную силу для захвата Транссибирской железной дороги. 18 февраля 1918 г. американский представитель в Верховном совете Антанты генерал Блисс поддержал мнение о том, что в оккупации Транссиба должна принять участие Япония.
После того как весной 1918 года чехословаки двинулись по Транссибирской железной дороге, за передвижением их эшелонов стали внимательно следить в США. В мае 1918 года Фрэнсис писал своему сыну в США: «В настоящее время я замышляю… сорвать разоружение 40 тысяч или больше чехословацких солдат, которым советское правительство предложило сдать оружие».